Бжезинский: нам нужно углублять сотрудничество с китаем не говоря об этом вслух

Автор: ·

Бжезинский: нам нужно углублять сотрудничество с китаем не говоря об этом вслух

Foreign Policy публикует интервью главного редактора и генерального директора издательского дома The FP Group Дэвида Роткопфа со Збигневом Бжезинским, советником по вопросам нацбезопасности в администрации аммериканского президента Джимми Картера. Как говорится во вступлении, Бжезинский «остался известным мыслителей-стратегов США в последующие три с половиной десятилетия».

Бжезинский дал чёрта сложившейся — тревожной, с его точки зрения, — геополитической обстановки и внес предложение модель, которая, как он вычисляет, разрешит преодолеть трудности. Ее ядром будет «громадная двойка» в составе США и Китая.

«Огромные куски земного шара в один момент были во власти популистских беспокойств, фактической утраты и злобы странами контроля [над этими территориями], — поделился наблюдениями специалист. — Перед нами мир, в котором творятся ужасные передряги, царят неопределённость и разрозненность. Это не какая-то единая угроза для всех сходу, а множество разнообразных угроз, каковые касаются практически всех». С позиций Бжезинского, эти явления «не имеют прецедентов в истории».

«Определенные параллели с 1914 годом имеется, — сообщил Бжезинский, — но в 1914 году у ведущих держав было достаточно прямолинейное представление о мире в целом, они были заняты самыми неотложными из собственных неприятностей и рассчитывали, что их удастся решить силовыми способами… Не пологаю, что какие-то из эквивалентных современных держав имеют такую ориентацию. Мы не желаем глубокого вмешательства в ближневосточный кризис. Русские желали бы, дабы мы, а не они сами были втянуты в него глубже.

Китайцы ведут собственную игру, замечая за событиями со стороны. Все это, мне думается, формирует некую отстраненность и дает некую гарантию того, что все это не рванет и не повлечет чего-то сравнимого с тем, что было в 1914 году».

Положение вещей на Ближнем Востоке политолог сравнил с Европой эры Тридцатилетней войны, имея в виду «превращение религиозной идентификации в главный мотив политических действий — с жутко разрушительными последствиями». Он поделил страны этого региона на «самодостаточные в том, что касается их идентичности, могущества и ощущения единства как национальных стран» — Турцию, Иран, Израиль, Египет — и все остальные, у которых эти атрибуты отсутствуют, почему они «нестабильны либо более подвержены дестабилизации».

Бжезинский уверен, что США должны стремиться «более действенно» сотрудничать с названными выше «важными игроками», но не пробовать господствовать на Ближнем Востоке: «Думаю, мы должны проводить политику, в рамках которой мы признали бы тот факт, что местные неприятности, вероятнее, некуда не убегут, а будет, наоборот, происходить их эскалация, они будут распространяться вширь. Громаднейшее влияние такие события окажут на Россию и Китай — в силу их региональных заинтересованностей, уязвимости перед терроризмом, и стратегических заинтересованностей на глобальных энергетических рынках. Так что это они должны быть заинтересованы в сотрудничестве с нами, а мы должны быть готовы вести с ними игру, но не брать на себя всю полноту ответственности за курирование этого региона, что мы не в состоянии ни осуществлять контроль, ни осознать».

Собеседник Foreign Policy не разделяет опасения, что Иран, взяв доступ к атомному оружию, сразу же примет решение им воспользоваться: «Фактическую монополию на атомное оружие в этом регионе имеет Израиль, и она еще долго будет оставаться за данной страной. Чего иранцы точно не начнут предпринимать, так это какую-то самоубийственную операцию , пока у них имеется лишь одна бомба… Что вы начнёте делать с одной единицей атомного оружия, которую вы взяли в первый раз, еще не испытали, которую вы раньше не применяли в военных целях, которую вы не факт, что сможете действенным образом доставить, и благодаря которой вы не сможете защититься от возмездия, по причине того, что она у вас лишь одна?

А у израильтян весьма сильная армия, у них, по некоторым оценкам, от 150 до 200 бомб. Этого хватит, дабы убить всех иранцев до последнего. Так что, мне думается, это надуманная неприятность… Могу себе представить, как владеющий ядерным оружием Израиль и владеющий ядерным оружием Иран становятся источником стабильности в собственном регионе».

«На мой взор, оптимальнеебыло бы достигнуть с русскими и китайцами какого-либо негласного понимания по поводу того, какие конкретно угрозы в этом регионе мы вычисляем неприемлемыми, а что мы готовы допустить… Русские сильно себе навредили вторжением в Крым и собственными действиями на Украине, и благодаря этого им значительно тяжелее будет играться подобную роль. Другими словами они очень сильно ослабели — и нам, и им необходимо взглянуть этому факту в лицо… К тому же китайцы ни при каких обстоятельствах не были так глупы, как русские, каковые приходили к нам и повторяли: «Мы вас похороним». Не через чур заманчивое приглашение к взаимоотношениям, выстроенным на сотрудничестве».

«Правда так как, имеется мы и имеется китайцы. И китайцы более разумны, но подчас не хватает чувствительны к интересам и устремлениям собственных не сильный, небольших соседей. Данные государства, очевидно, больше всего на свете желают появляться под защитой отечественного зонтика.

Думаю, необходимо сохранять спокойное благоразумие и не преобразовываться в кого-то, к кому машинально обращается каждая из таких небольших государств, в случае если у нее случится размолвка с Китаем и ей покажется, что необходимо нам и заручиться отечественной помощью».

Что касается европейцев и Европы, то — «что ж, думаю, они не провалились сквозь землю из поля зрения, но одновременно с этим мне не думается, что они в должной мере поняли силу прямолинейных, сосредоточенных на себе европейских националистических течений, — сообщил Бжезинский. — И мне думается, что мысль единой Европы была очень прозрачна сразу же по окончании окончания Второй мировой. Но позже европейские политики-визионеры провалились сквозь землю.

Где они, эти отцы Европы, каковые по-настоящему верят в европейскую идентичность?.. Кто такие европейцы? Езжайте в Париж, в Португалию, в Польшу, и спросите: люди, вы кто?

Они сообщат вам: мы португальцы, мы испанцы, мы поляки. А настоящие европейцы — кто они? Это люди из Брюсселя, представители бюрократического аппарата ЕС.

Европе не удалось перейти на уровень патриотической самоидентификации с данной концепцией [единой Европы]».

«Надеюсь, — продолжил специалист, — что в конечном счете либо в каких-то отдельных случаях Европу возможно будет принимать как продолжение нас [США], при условии, что мы, к примеру, сможем заключить с европейцами соглашения о торговле. Увяжите это с НАТО, сделайте так, дабы Украина стала частью Европы. Это, со своей стороны, должно притянуть к Европе Россию, потому, что над ней чем дальше, тем больше, будет подниматься тень Китая.

Все это в конечном счете может обернуться пользой для всех нас».

Собеседник Роткопфа согласился с его тезисом, что геополитика на данный момент преобразуется в новый формат «G2+», причем Китай, которому отводится роль одного из полюсов, пытается избежать вовлечения в неприятности второго полюса — США. «И отсутствие идеологических столкновений Соединенными Штатами и Китаем — это то, чем все это для обеих отечественных государств отличается от конфликта с СССР либо предшествовавшего ему столкновения с Германией и Гитлером. В этих двух случаях налицо был сильный антагонизм — частично по простым обстоятельствам геополитического характера, но частично и из-за глубоко конфликтных идеологических притязаний».

«Так что нам необходимо углублять это сотрудничество с Китаем (не говоря об этом вслух, по причине того, что остальной мир этому воспротивится)», — подытожил Бжезинский.

inopressa

Случайная запись:

Автор фильма «Грядущая война с Китаем»: Мир висит на волоске


Статьи по теме:

Метки: