Как китай победил «триады» и создал новую игорную мекку («foreign policy», сша)
Один из самых известных гангстеров Макао на данный момент, возможно, чувствует себя Рип ван Винклем (персонаж новеллы Вашингтона Ирвинга, проспавший 20 лет, — прим. перев.).
В то время, когда 57-летний Вань Кхуок-кхей (Wan Kuok-koi), более известный как «Сломанный зуб», вышел 1 декабря из колонии, совершив за решеткой практически 14 лет, он был в совсем втором городе. На улицах больше не пылают машины, но новые шоссе заполнены автомобилями «бентли» с двойными макао-китайскими номерами. Сонной и провинциальной колониальной заводи больше нет – ее поменяла одна из мировых игорных столиц, выручка казино которой более чем в пять раз превышает выручку казино Лас-Вегаса.
Чуть больше, чем за десятилетие, Макао успокоился, стал намного чище и поразительно разбогател. На этом фоне бывший главарь «14K» – самой громадной и грозной «триады» Макао – уже два месяца, прошедшие с того времени, как он вышел на свободы, предпочитает держаться негромко. Дав обещание, что он «ни за что» не будет нарушать самообладание в Макао, «Сломанный зуб», по-видимому, решил скрыться.
Местные СМИ информируют, что, по слухам, он на пара месяцев уехал в Таиланд либо в Гонконг, и что этого "настойчиво попросили" от него власти Китая.
А во второй половине 90-ых годов двадцатого века, за месяц до ареста, Вань заявил: «Тому, кто не хорошо со мной поступит, не будет спасения. Я его не убью. Я вынужу его совершить путешествие в второй мир».
Сейчас он говорит, что стать законопослушным гражданином, и что месть он оставил в прошлом. «Я не желаю нарушать стабильность Макао и ни за что не буду этого делать. Я желаю, дабы меня оставили в покое», — робко сказал Вань гонконгской английской газете South China Morning Post.
Подобное поведение совсем не похоже на его прежнее фанфаронство, но в полной мере соответствует духу времени. Во второй половине 90-ых годов двадцатого века Вань был королем преступного мира Макао. Это был бурный период перед финишем колониального владычества Португалии.
Подобно Багси Сигелу в Лос-Анджелесе 1940-х годов «Сломанный зуб» славился жестокостью, амбициями и безжалостностью, доходящими до мании величия. Собственный прозвище он получил в юности, повредив зубы в автокатастрофе (позднее он поставил на них коронки). За время его карьеры в «триаде» его два раза ранили пулями и один раз – мясницким ножом, по окончании чего два пальца на его руке остались окончательно парализованными.
В 1990-х он ездил на пурпурном «ламборджини» и хвастался, что в один раз проиграл больше миллиона долларов за раз. В интервью, данном во второй половине 90-ых годов двадцатого века Newsweek, он объявил, что в его триаде состоят 10 000 человек. В то время, когда его арестовывали за отмывание денег и гангстерское ростовщичество, он, по слухам, наблюдал собственный автобиографический фильм «Казино» (не имеет отношения к одноименному фильму Роберта де Ниро), прославляющий его уголовные подвиги.
Годы перед передачей Макао Китаю были отмечены ростом насилия. Банды сражались между собой, сохраняя надежду взять по окончании ухода португальцев как возможно значительную часть пирога. Пик столкновений, унесший жизни 42 человек, пришелся на 1999 год – год передачи Макао Китаю. «Триада» «Сломанного зуба» жгла автомобили и предположительно убила близь казино Lisboa португальского государственного служащего, нёсшего ответственность за контроль над игорными заведениями.
В принадлежавшем Ваню диско-клубе Heavy Club с потолка свешивался облаченный в полицейскую форму манекен с петлей на шее.
При Португалии, нехотя занимавшейся делами колоний, в городе царила сонная воздух. С экономикой также не все было в порядке – сочетание бандитского насилия и азиатского экономического кризиса вынудили внутренний валовой продукт Макао сократиться за 1998 год на 6,8%. Португалия, в 1970-х годах деятельно занявшаяся деколонизацией, много раз пробовала вернуть Макао Китаю, но до 1999 года Пекин отказывался принимать суверенитет над городом.
На момент передачи важную роль в экономике Макао игралась текстильная индустрия, а относительно маленький игорный сектор полностью контролировался Стэнли Хо (Stanley Ho). Данный человек, которого в Макао вычисляют собственного рода плутоватым и эксцентричным патриархом – чем-то средним между Говардом Хьюзом (Howard Hughes) и Дональдом Трампом (Donald Trump), — по слухам, взял стартовый капитал, дабы начать личный бизнес, в приз за то, что в одиночку победил пиратов, напавших на корабль его работодателя на протяжении Второй мировой.
Контраст между современностью и прошлым заметнее всего на примере Lisboa – одного из самых ветхих и известных казино в городе, принадлежащего Хо. В свое время в том месте довольно часто возможно было встретить «Сломанного зуба». Принято вычислять, что Ваню принадлежала часть в VIP-зале казино, цена которой составляла 50 миллионов долларов.
В одном из номеров гостиницы при Lisboa его и арестовали во второй половине 90-ых годов двадцатого века. Тогда казино – неряшливое строение, похожее на многоцветную луковицу, – защищал батальон милицейских с автоматами. Сейчас автоматы провалились сквозь землю, у казино показалась огромная блестящая пристройка в виде золотого цветка лотоса, а в его вестибюле толпятся туристы стремящиеся сфотографироваться у пряничного домика в натуральную величину. (Оборотная сторона бизнеса, но, некуда не убежала – в цокольном этаже под Lisboa между фруктовым ларьком и рестораном так же, как и прежде прохаживаются девушки легкого поведения.)
В 2002 году правительство Макао нарушило монополию Хо на азартные игры и открыло сектор для зарубежных предпринимателей, каковые взяли шесть лицензий на открытие казино. В их число вошли лас-вегасский магнат Стив Уинн (Steve Wynn) и финансирующий республиканцев глава Las Vegas Sands Шелдон Адельсон (Sheldon Adelson). Хо сохраняет главные позиции – ему принадлежат 17 из 34 казино Макао.
Пекин, стремясь укрепить экономику по окончании поразившей Китай в 2003 году эпидемии атипичной пневмонии, кроме этого ослабил ограничения, мешавшие туристам из континентального Китая посещать Макао. Однако, успех Макао совсем не смотрелся гарантированным.
В то время возможности города так же, как и прежде оставались такими неясными, что глава наибольшей в мире игорной компании Caesars Entertainment Corporation Гэри Лавман (Gary Loveman) решил не заниматься Макао. Позднее он именовал это решение собственной нехорошей неточностью. Во второй половине 90-ых годов двадцатого века Макао посетили 800 000 туристов из континентального Китая, а в 2011 году – уже 16 миллионов.
Будучи единственной китайской территорией, на которой легально действуют казино, Макао стал неотразимо привлекательной приманкой как для нуворишей, так и для среднего класса. В 2012 году выручка игорных заведений достигла 38 млд дол. Но чуть ли не самой поразительной переменой, произошедшей по окончании передачи бывшей колонии Китаю, стал спад свирепствовавшего в ней насилия.
Вернув себе суверенитет над Макао, Китай сразу же разместил в городе гарнизон из воинов Народно-освободительной армии. За год количество насильственных правонарушений уменьшилось на 46%. Частично это было связано с арестом «Сломанного зуба» и с присутствием китайских армейских.
Но большую роль сыграл и тот факт, что для «триад» стало удачнее помогать поддерживать мир.
«Триады» взяли собственную долю, забрав под контроль индустрию «джанкетов» — другими словами завоз в Макао играющих по высоким ставкам туристов и сбор долгов для казино. «Джанкеты» кроме этого разрешают состоятельным игрокам обходить ограничение на вывоз денег из Китая, составляющее 50 000 долларов в год, – клиент, практически, платит деньги с китайской стороны границы, и приобретает их «взаймы» в Макао, дабы играть на них в казино. Разумеется, что эта схема кроме этого удобна для отмывания денег. Занимаюший ранее пост главы гонконгского Бюро уголовных расследований Стив Викерс (Steve Vickers) говорит, что не знает ни одного «китайского “джанкет-оператора”, что не был бы связан с “триадами”».
Не смотря на то, что арест «Сломанного зуба» стал тяжелым ударом для его «триады» «14K», эта банда продолжает собственную деятельность – как и многие прошлые союзники Ваня. В августе шесть человек, предположительно имевших отношение к «триадам», напали с дубинками и молотками на Ын Мань-суна (Ng Man-sun) – одного из бывших злейших неприятелей «Сломанного зуба». А за чемь дней до выхода Ваня из колонии полиция арестовала его бывшего ближайшего ассистента за попытку убийства.
«Все знают, что “триады” так же, как и прежде живы, — говорит португальский издатель Рикардо Пинто (Ricardo Pinto), в 1990-х годах трудившийся журналистом и освещавший деятельность “триад”. – Сейчас они трудятся во многом в рамках закона, что, само собой разумеется, меняет отношение к их деятельности… на данный момент они стали больше похожи на обычный бизнес. Они подписали мирный договор с обществом и сейчас действуют в Макао законными способами».
Это, очевидно, не свидетельствует, что они прекратили выполнять правонарушения. В соответствии с докладу Библиотеки конгресса о китайских преступных организациях, они играютключевую роль в наркоторговле, проституции, денежных мошенничествах, компьютерном пиратстве, контрабанде людей и гангстерском ростовщичестве в мире.
«“Джанкеты” разрешены, по причине того, что они удачны для казино, — вычисляет доктор наук национального управления в Университете Макао Билл Чхоу (Bill Chou). – Обладателей казино не интересует, как как раз в их заведения будут завлекать удачных клиентов, каковые кроме этого довольно часто выясняются преступниками из регионов и других стран». Он утвержает, что «джанкеты» считаются более либо менее легальным бизнесом, не смотря на то, что по большей части их все равно осуществляют контроль преступники.
Наряду с этим около игорной отрасли так же, как и прежде временами отмечаются насильственные правонарушения . В июле в одном из пятизвездочных отелей были зарезаны два игрока из континентального Китая, каковые не смогли выплатить игорные долги. В том же месяце в жилом квартале забили насмерть китаянку с японским паспортом. Полиция Макао считает, что оба эти правонарушения были связаны с триадами и с «джанкет-операторами».
До тех пор пока убийства остаются нераскрытыми.
Для местных обитателей не все трансформации были хорошими. Приток иностранных денег и туристов вынудил цены на недвижимость возрасти с 2004 года больше, чем на 400%. Ухудшилась обстановка с дорожным перемещением и с окружающей средой.
По словам жителей, правительство фактически игнорирует их тревоги в погоне за стремительным экономическим ростом.
«Как и Китай, Макао стал одним из самых стяжательских мест в мире», — говорит социолог Хао Чжидун (Hao Zhidong), трудящийся в Университете Макао. Практически, он утвержает, что на данный момент многие тоскуют по португальскому правлению, не обращая внимания на «Сломанного зуба» и долгий разгул бандитизма. Люди говорят, что Макао стал через чур корыстным, излишне сфокусированным на игорном бизнесе и чересчур равнодушным к политическим требованиям жителей.
Не смотря на то, что дни «Сломанного зуба» как главаря «триады», возможно, закончились, в полной мере быть может, что, в то время, когда он возвратится из изгнания, окажется, что на данный момент ему будет не сложнее зарабатывать деньги в Макао, чем в 1990-х годах. Не обращая внимания на то, что по окончании ареста он утратил миллионы долларов из-за конфискации имущества, он вышел из колонии, сохранив множество связей. В частности его брат Вань Кхуок-хун обладает прибыльным предприятием по поставке униформы для казино.
Местная пресса кроме того информирует, что, по слухам, бывшие соперники и союзники «Сломанного зуба» решили преподнести ему приветственный презент на освобождение – за то, что он отложит в сторону пистолет, он возьмёт долю в прибыльном бизнесе, связанном с «джанкетами». Так, быть может, он ослабел, но от дел не отойдет.
Бенджамин Карлсон
h2