Как коммунистам кнр удалось поправить марксизм конфуцианством и рынком

Автор: ·

Как коммунистам кнр удалось поправить марксизм конфуцианством и рынком

Современный Китай все чаще разглядывают, как лучший пример капитализма в двадцать первом веке. Наряду с этим практически все не забывают, что сам Китай, правильнее его правящая элита, считают – либо как минимум провозглашают – собственную страну социалистической.

И в случае если про китайский капитализм многие что-то знают, хотя бы благодаря разным товарам made in China, то о «социализме с китайской спецификой» имеются самые туманные представления.

Так каков он, социализм КНР, в представлениях боссов и идеологов КПК?

Марксизм с собственной спецификой

Когда-то, в пору партизанской молодости, идеологией КПК был марксизм-ленинизм сталинского разлива, вынесенный китайскими коммунистами прямо из столичных школ Коминтерна. Незадолго до прихода к власти над самым громадным народом планеты прагматичный Сталин подкинул товарищу Мао добавку к марксизму в виде идей так называемой «новой демократии», что разрешило китайским коммунистам пойти на альянс с националистической интеллигенцией, небольшой и средней буржуазией Китая.

В 1960-70-е годы глава Мао постарался было быстро встать в коммунизм со всем Китаем, что породило нашумевшие на всю землю эксцессы «культурной революции» и «большого скачка». Но при всех новациях «хунвейбинов» провозглашенная база строго по Ленину и Марксу оставалась неизменной. По окончании смерти великого кормчего вышедшая из партизанских завхозов вершина КПК во главе с Дэн Сяопином, начав в полной мере капиталистические реформы, вынуждена была искать и новую идеологию, наряду с этим снаружи не выходя за рамки марксизма.

Уже в первой половине 80-ых годов XX века на XII съезде компартии Китая Дэн Сяопин так озвучил новую идею: «При осуществлении модернизации нужно исходить из настоящей действительности Китая… Сочетать общую истину марксизма с конкретной действительностью нашей страны, идти собственным методом и строить социализм с китайской спецификой – таков главный вывод, сделанный нами на базе обобщения долгого исторического опыта».

Мысль «социализма с китайской спецификой» (чжунго тэсэ шэхуйчжуи) раздалась. На следующем съезде компартии Китая во второй половине 80-ых годов XX века она получила собственные главные черты. Курс на «постройку социализма с китайской спецификой» должно был разрешить второму поколению начальников красного Китая осуществить подгонку идеологии к экономике без ломки публичного сознания.

С одной стороны нужно было противостоять нападкам «слева» с обвинениями в предательстве идей Маркса, Ленина и Мао, с другой – отбиваться «справа» от укоров в излишней приверженности и непоследовательности преобразований ортодоксальному социализму.

Как раз исходя из этого управление КНР неустанно подчеркивало и подчеркивает самобытность и уникальность новой концепции. И тут первопроходцем был все тот же Дэн Сяопин, что, сразу же по окончании окончания XIII съезда компартии Китая в первой половине 80-ых годов XX века, пояснял будущим начальникам второй экономики мира: «Желаю снова и снова выделить, что мы вершим на данный момент что-то совсем новое.

О таком не упоминал Карл Маркс, для того чтобы не совершали ни отечественные предшественники, ни другие социалистические государства, исходя из этого нет готового опыта, которому возможно было бы направляться. Мы можем обучаться только в ходе работы, действуя на ощупь в практических делах».

пропагандисты и Штатные идеологи ЦК компартии китая скоро растолковали, что концепция «социализма с китайской спецификой» есть «новой стадией развития марксизма», другими словами логическим развитием учения марксизма-и классического ленинизма Мао Цзэдуна. Было в полной мере официально заявлено, что целью идеологических новшеств есть не переустройство политической совокупности, а ее адаптация к новым требованиям и реалиям экономразвития.

Коммунисты окажут помощь рынку все отрегулировать

В первой половине 90-ых годов двадцатого века на XIV съезде компартии Китая был провозглашен курс на постройку «социалистической рыночной экономики» – словосочетание, противоречащее всей сути марксистских концепций XIX-XX столетий.

В марте 1993 года, в то время, когда в Российской Федерации разгоралось открытое противостояние Верховного совета и Ельцина, в Китае прошла 1-я сессия местного парламента, ВСНП, Всекитайского собрания народных представителей 8-го созыва, на которой в Конституцию КНР был внесен последовательность «рыночных» поправок. Основной задачей Китая провозглашалась концентрация сил для социалистической модернизации «на базе теории строительства социализма с китайской спецификой». Наряду с этим было исключено положение о подчинении фирм национальному замыслу – на смену «плановой экономики с элементами рыночного урегулирования» пришла «социалистическая рыночная экономика», «госсектор экономики» был преобразован в «сектор экономики, основанный на гос собственности».

В отличие от России, в Китае смена «второго поколения» властителей на «третье» прошла мирно и гладко. В сентябре 1997 года на XV съезде компартии Китая новый глава китайской компартии Цзян Цзэминь зачитал доклад под долгим заглавием: «Высоко нести великое знамя теории Дэн Сяопина, перевести строительство социализма с китайской спецификой на рельсы XXI века». В докладе была вскользь оговорена грядущая КПК борьба с «правоуклонистскими тенденциями» и «буржуазной либерализацией», но, главными задачами партии были названы дальнейшее «развития» и пресечение левачества «совокупности социалистической рыночной экономики».

От неразвитого социализма к настоящему

Следующее десятилетие, на рубеже двух тысячелетий и веков, стало экономическим успехом КНР – в случае если еще во второй половине девяностых годов Китай по инерции воспринимался в мире страной достаточно отсталой, то к финалу первого десятилетия нового века образ Поднебесной изменился радикально.

За экономическими удачами совершенствовалась и основная идеологическая концепция «рыночной компартии». В 2007 году на XVII съезде компартии Китая товарищ Ху Цзиньтао, фаворит уже «четвертого поколения» властителей красного Китая, заявил основной обстоятельством роста и успехов страны ее экономики как раз «путь социализма с китайской спецификой» и «создание соответствующей теоретической совокупности».

Но очевидный всему миру экономический подьем КНР для самих китайцев рождал не только плюсы – практически любой почувствовал и долгие минусы в виде возмутительного имущественного расслоения, восстановления самой настоящей капиталистической эксплуатации и т.п. Все эти кидающиеся в глаза недочёты с их очевидно несоциалистическим характером нужно было как-то растолковать в рамках идеологической концепции «социализма с китайской спецификой».

И тут «марксистские» идеологи КПК показали много изобретательности, жонглируя теоретическими понятиями и Маркса а также Конфуция. Обиженным капиталистическими проблемами китайской судьбе растолковали строго по Марксу – этапы развития социализма соответствуют уровню развития производительных сил, исходя из этого на данный момент в Китае существует только «начальная стадия строительства социализма», а начальная стадия, конечно, не свободна от капиталистических недочётов. Выражаясь словами ЦК компартии китая – «этапность развития производительных сил конкретно обуславливает показатель уровня социалистического обобществления, определяет отношения между людьми и распределение».

В итоге современным идеологам КПК удалось родить достаточно стройную теорию китайского социализма, в которой строительство нового общества было разбито на этапы: первый – «неразвитый социализм», существовавший в стране до конца XX века; второй – «довольно развитый социализм», существующий сейчас; третий – «развитой социализм», что планируется где-то не ранее середины XXI века; и четвертый этап – фактически высокоразвитый «настоящий» социализм, запланированный где-то в туманной, практически фантастической дали будущего.

В соответствии с идеологическим директивам ЦК компартии китая два первых этапа составляют «начальную стадию социализма», что позволяет без проблем растолковать все проблемы и изъяны современной КНР – стадия же начальная, недочёты в ней закономерны и неизбежны, потерпите, вот в конце века всё будет совсем прекрасно…

Китайцы не созрели для народовластия

Концепция «начальной стадии социализма» легко разрешает дать теоретическое обоснование и однопартийной совокупности КПК – само общество и производительные силы не хватает развиты, исходя из этого неспециализированный уровень идеологического сознания «и культуры» относительно низок, что в сочетании с некоторыми феодальными и капиталистическими пережитками не разрешает управлению страны отказываться от возможности «революционного принуждения» для ускоренного развития и вынуждает КПК сохранять монополию власти. Теоретический тезис о начальной стадии социализма активно используется фаворитами КПК как для объяснения неточностей прошлого (те самые «30% неточностей Мао»), так и для оправдания очевидных недочётов современной политической совокупности Китая с его гипертрофированной и сросшейся с рынком бюрократией.

Признаем, что эти теоретические находки достаточно логичны а также убедительны, в особенности на фоне явных экономических удач. Управление Китая в полной мере официально поясняет, что на начальной стадии социализма планируется сконцентрировать внимание на ответе самые острых неприятностей – «покончить с нищетой и неспешно превратиться из аграрной страны, где большая часть населения составляют крестьяне, а базой экономики есть ремесленное производство, в современную индустриальную страну, где большая часть населения начнут составлять люди, занятые в неаграрных отраслях», дабы в следствии взять  нужную базу для «жизнеспособной совокупности социалистической экономики, культуры и политики». Как раз этим разъясняется готовность компартии Китая идти на компромисс и частично проигнорировать «отрицательное влияние частной собственности на общество».

Теоретики КПК не оставили в стороне и процесс перехода от начальной стадии социализма к развитому социализму. Согласно их точке зрения, данный процесс будет занимать не меньше 70 лет – В первую очередь 1980-х годов и до середины века нового. Отыщем в памяти, что у нас «развитой социализм» провозгласил еще Леонид Ильич Брежнев, и, возможно, он поспешил…

Три шага до зажиточности

В ходе перехода от одной стадии социализма к второй китайские реформаторы руководствуются сформулированной ими «трехшаговой экономической стратегией». «Первый ход» (1980-е годы) подразумевал подъем благосостояния населения до отметки «вэнь бао», другими словами обеспечение «теплом и пищей». «Второй ход» (1990-е годы) содержится в достижение уровня «сяо кан» – прожиточного минимума, «малого благополучия». На начало XXI века запланирован «третий ход» – переход к уровню «зажиточности», под которым понимается достижение среднедушевого показателя ВНП (валового национального продукта) к 2020 году до трех тысяч долларов.

Увидим, что тут Маркс уже открыто дополнен Конфуцием – сам термин «сяо кан» был заимствован из конфуцианства. Это как если бы Брежнев в собственном докладе на съезде КПСС процитировал что-то из протопопа Аввакума…

Полноценно раскрыть конфуцианский «сяо кан» посредством таких формулировок, как «общество благоденствия» либо «среднезажиточное общество» достаточно сложно. Под «сяо кан» в его хорошей трактовке последние две тысячи лет в Китае понимается общество порядка и гармонии, где соблюдаются конфуцианские нормы поведения, общество морали и основанного на ней долга, так именуемое, «общество домашнего умиротворения». Дэн Сяопин придал старому термину новое «социалистическое» звучание.

По окончании XVI съезда компартии Китая в 2002 году, что сделал конфуцианский «сяо кан» синонимом «начальной стадии социализма», в Китае начали официальное подведение первых итогов преобразований. Большие темпы роста поизводства с последней четверти ХХ века и четырехкратное повышение ВВП на одного человека (850 долларов в 2000 году), разрешило фаворитам КПК сказать о частичной реализации первых двух шагов «трехшаговой экономической стратегии».

Как партии ужиться с капиталистом

Но успешное создание новой, по сути капиталистической экономики породило еще одного хозяина современного Китая. Наровне с прошлым партийным боссом, что в образе секретаря райкома в полной мере соответствовал старому архетипу имперского государственного служащего, показался самый настоящий капиталист.

Еще в 1988-м в ЦК компартии китая не без удивления подвели тогда засекреченную статистику – среди обладателей частных компаний каждый пятый был с партийным билетом участника КПК. И это в условиях существовавшего тогда официального запрета на прием «частников» в партию! В 90-е годы процент «красных капиталистов» лишь рос.

В Китае показалось выражение «надеть красную шапку», обозначавшую рвение частного бизнеса врасти в государства и структуры партии.

К началу XXI века «красная шапка» наделась на голову Китая весьма хорошо. партии и Лидеры государства, не обращая внимания на рвение сохранить монополию КПК на необходимость и власть поддерживать большую устойчивость политической совокупности, в полной мере осознавали потребность в предстоящей адаптации официальной идеологии к изменившимся реалиям.

В новых экономических условиях сдержанная, «ползучая» демократизация политического режима в Китае становилась не угрозой, а одним из условий поддержания высоких темпов развития страны. Некая «демократизация» рассматривалась в Пекине и как возможность поиска политического компромисса с оппонентами на Западе – так как именно на него до последних лет была заточена вся экспортная экономика Поднебесной.

Исходя из этого не страно, что самая большая на планете компартия в начале XXI века совершила необычную демократизацию методом привлечения в собственные рабоче-крестьянские последовательности новорожденных капиталистов Китая. Кстати, тем самым практики и идеологи КПК, хотя бы временно, но опровергли популярный на Западе тезис о том, что подъем экономического состояния среднего класса общества неминуемо ведет к формированию либеральной народовластии.

13 лет назад, в феврале 2000 года на протяжении инспекционной поездки на юг страны, в самый центр китайского капитализма в провинции Гуаньдун, генсек ЦК компартии китая Цзян Цзэминь в первый раз озвучил идею «тройного представительства» (саньгэ дайбяо). Санкция на прием в компартию капиталистов была сформулирована не прямо в лоб, а обтекаемо, в уже классической смеси Маркса с Конфуцием: «Во-первых, партия обязана всегда представлять требования развития передовых производительных сил Китая.

Во-вторых, партия обязана воображать прогрессивное направление передовой китайской культуры. В-третьих, партия обязана воображать коренные интересы самых широких слоев китайского народа».

Новорожденные китайские капиталисты это и имеется те самые «требования развития передовых производительных сил Китая». А призыв к партии «защищать интересы самых широких слоев китайского народа» прозрачно намекнул, что понятие народа в глазах ЦК компартии китая отныне уже не сводится лишь к крестьянам и рабочим. Китайские капиталисты непринужденно вписались в «самые широкие слои народа».

Концепция «тройного представительства» стала теоретической базой для приема в КПК капиталистов как нового слоя, «показавшегося в ходе социальных изменений». Так формально марксистская идеология признала за капиталистами право активно учавствовать в строительных работах «социализма с китайской спецификой» и в развитии «социалистической рыночной экономики».

Интеллигенция Китая переболела либерализмом

Эти новшества стоит разглядывать и как попытку КПК избежать повторения внутриполитического кризиса 1989 года, обернувшегося трупами и танками на площади Тяньаньмэнь. Звучно провозглашенное рвение «защищать интересы самых широких слоев» это, не считая всего другого, и попытка привлечь в свой лагерь потенциальную оппозиционеров.

Наряду с этим, нужно не забывать, что в современном Китае либерально настроенная интеллигенция, недовольство которой стало детонатором социально-политического взрыва в конце 1980-х, в начале 2000-х годов очевидно сделала крен в сторону националистически-консервативной идеологии. Тут сыграли собственную роль, во-первых, неоспоримые экономические удачи Китая, повлекшие его политический подъем в мире, а во-вторых, прекрасно замечаемые из Китая трудности в бывшем СССР, каковые четко содействовали росту недоверия к Западу со стороны китайской интеллигенции.

Возможно констатировать, что к началу XXI века два потенциальных проводника гипотетической прозападной «либерализации» Китая – местные буржуазия и интеллигенция – переболели западническими идеями «народовластия» и бросились в до тех пор пока еще умеренный, но заметно растущий китайский национализм. Все они уже поняли и почувствовали мощь нового Китая, а китайские капиталисты вдобавок почувствовали и силу собственных денег, как в самой КНР, так и за ее пределами.

А умные боссы КПК собственной концепцией «тройного представительства» в начале XXI века умело подхватили в собственные объятия эти слои – прежде «либеральную» интеллигенцию и прежде отчужденных от госвласти капиталистов.

Компартия бизнесменов и чиновников

Но, продвижение буржуазии к руководящим постам компартии в Китае происходит по-конфуциански неторопливо. Первым открытым долларовым миллиардером в ЦК компартии китая стал в 2002 году председатель совета директоров корпорации «Хайэр» Чжан Жуйминь. Любопытно, что в том же году новый член ЦК компартии взял почетное звание «Предприниматель года».

В 2012 году каждый десятый экземпляр бытовой техники, реализованной в мире, был произведён фабриками «Хайэр». В момент избрания в ЦК компартии сын товарища Чжана обучался в Пенсильванском университете США, а супруга нового участника ЦК робко управляла партком одного из фабрик в Циндао.

В соответствии с опросам, совершённым западными исследователями пара лет назад, более чем 30% опрошенных ими китайских капиталистов уже вступили в компартию, и вдобавок 20% желали бы вступить. Это очень впечатляющая цифра, в случае если учесть, что всего в КПК состоит немногим более 5% населения Китая. Так, процентная часть «коммунистов» среди китайских капиталистов на порядок выше, чем процент участников партии среди крестьян и рабочих.

Тут капиталисты КНР уступают пальму первенства только многомиллионному китайскому чиновничеству, которое практически сплошь имеет членские билеты КПК.

В осеннюю пору 2012 года в Китае показались слухи, что участником ЦК компартии Китая наконец-то станет самый богатый китаец на планете. Лян Вэнгэнь, чье личное состояние оценивается по различному, но ни при каких обстоятельствах меньше 10 миллиардов долларов, вправду стал одним из главных делегатов последнего съезда компартии Китая, прошедшего в Пекине в ноябре прошлого года. Хозяин корпорации Sany, которая создаёт целый спектр строительной техники и кроме Китая владеет фабриками от Германии до Бразилии, стал участником компартии в 2004 году.

Любопытно, что до этого господин Лян трижды бесполезно пробовал стать товарищем – первую заявку на вступление в КПК он подал во второй половине 80-ых годов двадцатого века, ему отказали, и в 90-е годы он еще два раза без успеха пробовал взять партийный билет. Желаемую красную книжечку миллиардер Лян взял только через 18 лет по окончании первой попытки, сразу после того, как его компания совершила успешное размещение собственных акций на бирже в Гонконге.

В ноябре 2012 года осмотрительные и неторопливые боссы КПК посчитали, что китайское общество еще не достаточно созрело до назначения самого богатого китайца участником ЦК. Но, участие известнейшего миллиардера в съезде китайских коммунистов было по полной использовано для пропаганды, направленной на китайских и зарубежных предпринимателей. Для СМИ как раз Лян Вэнгэнь озвучил факт, что среди двух тысяч делегатов съезда компартии Китая более чем трех десятков являются хозяевами больших промышленных корпораций. «правительство и Партия признают и поддерживают социальную группу частных предпринимателей» – практически официально провозгласил товарищ-миллиардер Лян.

Алексей Волынец

Случайная запись:

Китай обречён на катастрофу — Валентин Катасонов


Статьи по теме:

Метки: