Китайский менталитет: иероглифический, конфуцианский, культурно-революционный

Автор: ·

Китайский менталитет: иероглифический, конфуцианский, культурно-революционный

Ну что же. Пришло время написать о столь объемном и волнующем понятии, как «китайский менталитет». Причем затронуть я желаю пара больного тему, а правильнее — не через чур привлекательные стороны оного.

Это не означает, что у китайцев хороших линия мало. Их достаточно, и многие прекрасно о них знают. Трудолюбие китайцев, низкая степень агрессивности, усидчивость и практичность — это то, чего многим из нас, русских, очень сильно не достаточно.

Я еще напишу об данной, «верной» и занимательной стороне медали. Но этот конкретный пост, рискуя взять обвинения в неполиткорректности, я желаю посвятить как раз тем изюминкам менталитета, каковые не увязываются в отечественных головах с мироощущением европейского человека. Выделю — я собираюсь описать как раз раздражающие европейский менталитет факторы, с которыми он сталкивается в китайской среде.

И, поскольку обращение отправится как раз о неприятных изюминках, «воинствующим китаистам» разрешённый пост читать не советую.

Но, как и неизменно, ни на какую объективную точку зрения я не претендую. Имеете возможность вычислять, что это пост о том, что же меня, в полной мере субъективного Алексея Лопаткина, не устраивает в китайском обществе. И как именно я это, совсем субъективно, пробую растолковать.

Итак.

Начнем с внешних общеизвестных проявлений китайского менталитета, каковые так нам не нравятся. Пожалуй, первое, что кидается в глаза приехавшему в Китай — отталкивающее поведение китайцев. Каковые лезут без очереди, мусорят и кричат, не обращая внимания на окружающих. А появлявшись за рулем, думается, не видят ни пешеходов, ни вторых водителей, ни сигналы светофора.

И это злит, обычно, невыносимо.

Начав общаться с китайцами по вопросам бизнеса, либо легко посещая магазины, рынки, сталкиваясь с ними по бытовым вопросам, весьма не так долго осталось ждать осознаёшь, что в китайском бизнесе данное слово возможно как дать, так и забрать обратно, обещания ничего общего с действительностью не имеют, а лицемерие и хитрость — норма деловой активности и повседневности.

Но вспоминали ли вы, в очередной раз взяв партию китайского неликвида либо снова поймав китайского продавца на обмане и сдерживая себя от того, дабы развернуться, уйти, улететь и более ни при каких обстоятельствах не иметь с ними дел – что же, фактически, есть обстоятельством для того чтобы поведения китайцев?

Вывод, сделанный мною за десять лет проживания в Китае таков, что базой для аналогичного поведения есть тривиальное неуважение. Легко в китайском обществе оно есть жизненным стандартом и нормой.

Неуважение — это по большому счету главная отличительная черта китайского общества.

Эта черта не так очень сильно кидается в глаза, по причине того, что она соседствует с низким уровнем агрессии, а такое сочетание для нас непривычно. Мы, русские, привыкли к тому, что в случае если нас кто-то «не уважает», то делает это очень показательно, я бы сообщил, «наступательно – враждебно», выпячивая собственный неуважение, облекая его в хамоватую форму, и, в большинстве случаев, провоцируя конфликт. Легко вспомните эту русскую фразу – «Ты меня уважаешь?» и тон, которой она произносится.

Тон, не оставляющий никаких сомнений в открытом моментальном конфликте при любого намека на отрицательный ответ.

В китайском обществе все не так. В том месте нет уважения друг к другу, но нет и агрессии. Исходя из этого эта черта не столь заметна.

И однако, тотальное игнорирование заинтересованностей окружающих — это как раз то, что я бы желал вынести во главу угла в описании китайского менталитета. Это так выпирающая, при внимательном рассмотрении, черта, что если бы меня попросили парой слов обрисовать современный китайский социум, я бы обрисовал как раз двумя словами: китайское общество — это отсутствие уважения. Отсутствие уважение к вторым людям, правилам, власти и нормам поведения в социуме.

Такое отношение к окружающему и окружающим есть обстоятельством не только вышеописанных небольших уличных проявлений, но и значительно более значительных неприятностей. Хороший пример китайского отношения к чему бы то ни было — экологическая обстановка, сложившейся в Китае.

Тут, на вопросе экологии Китая, желаю остановиться чуть подробнее. Я, в случае если что, совсем не отношу себя к «зеленым». Уделяю внимание этому вопросу не более среднестатистического европейца. То бишь уделяю, но не зациклен. Более того — очень скептически отношусь к скандалам и большинству акций “гринписовцев”.

Но кроме того с моей, очень не «зеленой», точки зрения, обстановка с загрязнением в Китае легко критическая. Столичный воздушное пространство недалеко от садового кольца — это живительный кислород если сравнивать с воздухом в Фошане, Дунгуане либо индустриальными районами Чжецзяна. Представьте себе, какой запах стоит в помещении, где пол покрасили масляной краской.

Скажем, запах мало выветрился, но не так, дабы у вас через час не начала раскалываться голова. Представьте помещение, в которой только что сожгли несколько пластиковых бутылок. Представили?

Как вам таковой запах не в окрасочном цеху, а также не на территории завода, а в многомиллионном городе? животный мир и Природа в индустриальных районах Китая (а это львиная часть западной и южной части страны) не просто поставлены на грань уничтожения, а обычно в далеком прошлом стёрты с лица земли. Не пологаю, что люди, уважительно относящиеся к окружающему миру, смогут вести себя подобным образом.

На этом фоне кроме того потребительское отношение к природе в Российской Федерации и локальные экологические неприятности со всеми отечественными ЦБК на берегу Байкала – легко детский сад.

Нельзя не осознавать, что производства и высокая плотность населения провоцирует наступление экологической трагедии в отдельных районах Китая на порядок стремительнее, чем в любом втором месте планеты, что, фактически, и происходит на данный момент. Осознаёт это и компартия, и китайские промышленники. Но как раз в Китае, как нигде в мире, уровень недобросовестного отношения к окружающей среде превышает самые нехорошие ожидания.

Имеется вывод, что невнимание к экологическим проблемам Китая обусловлено нищенским существованием населения, а в таковой ситуации не до заботы о чистом воздухе. Но лишь имеется один нюанс — Китай в далеком прошлом прекратил быть нищим. Народ живет, очевидно, в среднем, очень не богато, но нищета и голод в Китае отсутствуют уже давно.

И без оглядки на это, Китай, на долю которого приходится первое место в мире (23% от общего объема) выбросов парниковых газов, не предпринимает важных шагов по предотвращению экологической трагедии, как и раньше отдавая вопрос экологии в жертву экономическому росту. И так как количество парниковых газов — это лишь вершина айсберга, его возможно хоть как-то вычислить.

А вот правильных методик расчета неспециализированного урона окружающей среде в связи с отравлением почвы и рек тяжёлыми металлами и ядами, не существует. Исходя из этого какими правильными параметрами оценить неспециализированные утраты от стёртой с лица земли Китаем фауны и флоры – неизвестно.

Рядовой китаец, бросающий коробку от «хэфаня» на дорогу под ноги соседу. «Лаобань», обладатель фабрики, сливающий отходы в местную, в далеком прошлом мертвую, речку. Правительство КНР, в очередной раз отказывающееся подписывать Киотский протокол и закрывающее глаза на мировую проблему уничтожения всего живого для дополнительных долей процента в более чем достаточном росте ВВП. Все это — звенья одной цепи.

И обстоятельство этих действий одинаковая. Не характерно китайскому характеру поступаться собственными, кроме того кратковременными, заинтересованностями для чего бы то ни было. Для соседей, населения и общественных организаций, как собственной страны, так и чужих.

Те же самые умозаключения напрашиваются при чтении о постоянных случаях обнаружения в продаже токсичных продуктов питания, наподобие нашумевшего пара лет назад случая массового отравления детей детским едой. Сегодняшние обладатели китайских фирм – отнюдь не бедные люди кроме того по общемировым меркам. Многие из них очень обеспеченные люди, легко оставляющие в ресторане заработную плат среднего европейца.

Они эксперты в собственной области и замечательно знают «экологические изюминки» собственной продукции. И многим из них это не мешает только на рационально-финансовом основании производитьлибо выращивать продукты питания, каковые медлительно (но, время от времени и скоро) травят собственных соотечественников.

«Уважительное» отношение страны к своим гражданам также проявляется везде. Как-то раз рядом с моим домом начали строить станцию метро. Метро – это дело хорошее. И необходимое. И эргономичное. Да вот лишь строили эту станцию круглосуточно.

Семь дней в неделю. Без выходных и праздников. в течении практически трех лет. Со всем вытекающим шумом, скрежетом, отбойными молотками и трудящейся 24 часа в день техникой. В ста метрах от жилого комплекса на пара тысяч людей. Китайское экономическое чудо, само собой разумеется, поражает воображение – за эти три года в Шэньчжэне было выстроено примерно сто станций метро.

Но как вы думаете, сколько сотен тысяч людей двенадцатимиллионного города три года не могли легко нормально дремать и жить? В моей квартире шум был таковой, что я по-стремительному съехал. А остальные остались.

И никто их малолетних и жителей, плачущих по ночам, детей, не спрашивал, необходимо ли им так безотлагательно метро по цене сотен бессонных ночей.

Кто-то, опытный Китай “изнутри”, прочтя вышеизложенное, сообщит: “Постойте, но какое же неуважение? Китайцы совсем нормально и уважительно ведут себя с приятелями и привычными. Да и к родителям относятся уважительно, прекрасно и верно.”

Видите ли, в чем дело. Нет никакой особой добродетели в том, дабы обожать и уважать друзей и своих родителей. Это обычное состояние проявлений и нормального человека какой-то особой человечности я в этом не нахожу. Добродетель — это уважительное отношение к совсем незнакомому человеку. Это аксиомное восприятие вторых участников социума как равных себе.

Это не вычитанное, но прочувствованное и забранное за жизненный принцип очевидное выражение “относись к вторым так, как желаешь, дабы относились к тебе”.

И как раз этого в Китае вы не отыщете. Пускай вас не вводит в заблуждение классическая китайская любезность продавцов. Вы – клиент.

Их цель – денег. И это подразумевает определенное поведение, но вовсе не уважение. Желаете осознать, каковы настоящие отношения в китайской среде – поработайте в китайской компании.

Не начотделом, не боссом, а на простой, параллельной с китайцами, должности, под управлением простого китайского начальника. Отсутствие обычной рабоче-дружеской воздуха, кооперации (вы же соперники), подсиживания и куча вторых ништяков… Вас ожидают занимательные открытия, если вы решитесь на таковой опыт.

Мне думается, китайцы и сами ощущают слабину собственных моральных правил, в противном случае откуда столь болезненное отношение к явлению «утраты лица», к примеру? Так как, как мы знаем, нигде так много не говорят о приличиях, как в зданиях терпимости…

Ну и раз уж затронули тему работы, давайте медлено перейдем к следующей линии. Это – рамочность мышления.

Большая часть чужестранцев — работодателей жалуются на сложности поиска в Китае думающего сотрудника. Это вправду так, целый мой опыт работодателя говорит о том же. В отличие от России, отыскать аккуратного сотрудника в Китае не образовывает особенного труда. И данный сотрудник будет прилежно делать то, что от него требуется. (Действительно, имеется одна оговорка — при условии, что будет ощущать контроль).

При должном контроле в плане исполнения руководств китаец будет примерно-прилежен.

Но когда среднестатистическому китайцу пригодится принять какое-то независимое ответ — ожидай беды. Китайцы не хорошо принимают решения в обстановках нестандартных, обстановках с двумя и более малоизвестными. Их ответом в нестандартной обстановке возможно что-то несообразное ни с логикой, ни со здравым смыслом.

Неприятность связана с тем, что китайцы прекрасно мыслят лишь в жестко заданных и изученных ими рамках. Экстраполировать собственные знания на новое явление, применить к нему знания, полученные в второй области и призвать на помощь логический анализ — задача, в среднем, очень трудная.

Кстати, доказать позже, что решение принято неверное, будет нереально. Если вы глава, китаец с вами снаружи согласится, но внутренне ни при каких обстоятельствах в жизни собственный ответ за неточность не посчитает. Обстоятельство тут еще в одной нежелании – и чёрте самоуверенности критически разбирать собственные действия, умения и знания.

Я, как любитель жизненных примеров, приведу такой.

Имеется у меня товарищ из Европы, пара лет трудился пилотом в Shenzhen Airlines (в Китае неприятность с квалифицированными кадрами, исходя из этого довольно часто приглашают чужестранцев). Неумение китайцев мыслить вне заученных аксиом и заданных рамок выводило его из себя неизменно. Осознать моего товарища возможно — речь заходит о безопасности полетов, а хроническая неспособность пилота принять верное ответ в нестандартной обстановке может закончиться плачевно.

Вот один из его рассказов.

Данный мой товарищ — первый пилот. Второй, китаец, несколько месяцев назад приобрел новые часы. Каковые измеряют температуру, пульс, высоту и другое.

Мой товарищ как-то по окончании взлета интересуется, доволен ли второй пилот часами. Его ответ был таковой: «В целом хорошие часы. Лишь вот альтиметр лжёт.

В то время, когда высоту 10 тысяч набираем, он, в лучшем случае, 2500 показывает».

Для гуманитариев поясню, в чем дело. Обычный альтиметр измеряет не высоту. Он измеряет давление воздуха, а после этого пропорционально рассчитывает высоту над уровнем моря. А давление воздуха в салоне самолета и за бортом на высоте 10тыс метров, как вы уже додумались, очень резко отличается.

И в случае если до меня, до человека с простым, не «летным» техническим образованием, сущность неприятности дошла за секунду, то каким же мышлением нужно владеть, дабы, взяв специальное образование и изучив принцип действия каждого прибора в самолете, включая альтиметры (это все входит в программу обучения пилотов), в течении двух месяцев наблюдать на часы, огорчаться их «неверным» показаниям а также не предположить ничего другого, помимо этого, что они сломаны!

В общем, я довольно часто сочувствовал собственному эмоциональному товарищу, что за бокалом пива, как и многие другие экспаты, частенько забывал про политкорректность при описании нюансов собственной работы в Китае.

Узость мышления дополняется таковой чертой, как отсутствие любопытства, что есть не меньше увлекательной темой для размышлений.

В то время, когда я лишь начал работату с китайцами, через какое-то время нашёл полное музыкальное невежество в полной мере образованных, прекрасно говорящих по-английски, молодых менеджеров. Другими словами они, пожалуй, слышали, что где-то когда-то были, к примеру, “Beatles” (не смотря на то, что я сомневаюсь, что они имели возможность назвать хоть одну их песню). Но вот такие имена как “Led Zeppelin”, “Pink Floyd” и “Red Hot Chilly Peppers” уже приводили их в удивление. И лишь позднее я понял, что дело тут не только в музыке.

Потому как китайцы мало интересуются чем-то не считая зарабатывания денег и насущных потребностей на эти же самые потребности. Они не просматривают книги и не наблюдают важное кино. Не интересуются прочим искусством и живописью. Юные китайцы в целом мало занимаются спортом, не играются на гитаре и не выпиливают лобзиком.

У нас, честно говоря, также не большое количество людей просматривают на ночь Шопенгауэра, но в Китае, по моим ощущениям, его не просматривает по большому счету никто.

Сперва все это удивляло. Но позже мой китайский зам мало меня просветил. Как-то по окончании работы я сиделс ним в офисе. Завершив рабочие дела, я просматривал какое-то автомобильное интернет-издание. Просматривал статью о новой модели “Феррари”.

Ко мне подошел мой помощник и я продемонстрировал ему фотографии со словами: “Посмотри, какая красота!”. “Не знаю” – сообщил он в ответ — “Мне не весьма интересно, в случае если честно”.

“Послушай, но как же так?”, — удивился я – “И у тебя, и у меня, техническое образование. Ты же не можешь не оценить красоту с инженерной точки зрения. Это полет инженерной мысли, мало ограниченный рамками цены, расхода и экологии горючего, как при какой-нибудь “Короллы”.

Настоящее техническое мастерство, в случае если желаешь!” Понимаете, какой был его ответ? “Практически всем китайцев это не может быть весьма интересно по той причине, что мы ни при каких обстоятельствах не сможем себе это разрешить”. Это сообщил образованный, обучавшийся пара лет в Англии, человек. И это очень многое растолковало.

Все эти феррари при отсутствии денег, лобзики и пинкфлойды – непрактичны. Не имеют отношения к потребностям и повседневной жизни. Исходя из этого интереса у китайцев и не вызывают.

Еще могу добавить, что, к примеру, в бизнесе отношения с поставщиками частенько скоро становятся совсем неофициальными. По окончании дискуссии деловых вопросов, за столом , беседы довольно часто идут о детях, о бытовых моментах, увлечениях — о чем угодно. Но в таковой ситуации мое упоминание, к примеру, о том, что я на тридцать восьмом году судьбы приобрел пианино и пробую обучаться играться, либо брал уроки живописи «просто так», не будет хорошим методом поддержать беседу.

Желание продемонстрировать собственную «людскую сторону личности» и сблизиться с китайцами, выраженное в таковой форме, в их глазах будет смотреться как глупое лаовайское, то бишь «иностранское», чудачество. Особенного вреда такие биографии, очевидно, не принесут, но сближению точно не окажут помощь, поскольку для того чтобы рода увлечения в их глазах выглядят очень нелепо для важного человека…

Вышеописанные черты китайского менталитета, на основании моего опыта — пожалуй, главные из тех, что мешают чужестранцам в нахождении неспециализированного языка с китайцами. Имеется, пожалуй, множество и других факторов, каковые воздействуют на то, что китайский и европейский менталитет довольно часто не находят точки соприкосновения, но обрисованные мною, вероятнее, самые важные. По крайней мере, лично для меня.

Но что же для того чтобы случилось в истории китайской цивилизации, что на выходе мы взяли общество, в котором такие, очень полезные черты, как прилежание и трудолюбие, соседствуют со столь вызывающими большие сомнения добродетелями, как тотальный моральный нигилизм вкупе с гипертрофированным самомнением и узостью мышления?

Про самомнение современных китайцев я упомянул пара вскользь, но именно тут ларчик с причинами раскрывается достаточно легко.

Китай в течении громадной части истории пребывал в положении бедного страны, раздираемого на части как внутренними конфликтами, так и очень агрессивными соседями, притеснявших, мягко говоря, не отличающихся героизмом и храбростью, китайцев, кто во что горазд в течении сотен лет.

Ни сильной экономикой, ни армейскими победами, ни внешнеполитическим влиянием похвастать Китай не имел возможности в течение большой части собственной истории. В XX веке обстановка усугубилась еще посильнее из-за унижение от войн и гуманитарно-экономической трагедии, которая связана с пришедшим к власти маоистским режимом.

На фоне для того чтобы «бэкграунда» экономический рост, начавшийся в конце прошлого века и спровоцировавший рост национального самосознания, через чур уж быстро качнул маятник публичного и личного самомнения в противоположную от самоуничижительного, сторону.

На национальном уровне сейчас это выражается, например, в реваншистских настроениях по отношению к Японии. А на уровне личностей, также в частности, ведет к скоро изменяющемуся отношению к чужестранцам от подобострастного к до неадекватности самоуверенному. Добавим расхожее вывод китайцев об чужестранцах, как о варварах, мало осознающих китайскую специфику – и вот вам итог.

Стоит подметить, что, с одной стороны, китайцы в полной мере правы относительно непонимания чужестранцами данной самой китайской специфики. Но одновременно с этим почему-то забывают либо не знают о том, что, к примеру, фундаментальные законы бизнеса одинаково трудятся в любой среде и стране независимо от менталитета и расы аборигенов. Лишь вот доказать это стандартному китайцу – задача невыполнимая.

Тут остается лишь сохранять надежду на то, что этот маятник через какое-то время возвратится из крайнего в некое среднее положение, потому как быстро растущие государственное самомнение и государственные амбиции чреваты страшным отрывом от действительности. Учитывая до тех пор пока что небольшой опыт Китая в межгосударственном сдерживании, перманентном поиске и балансировании компромиссов на уровне примерно равных по силе ядерных держав, это может привести к серьезнейшим межправительственным конфликтам.

Ответы же на остальные вопросы о природе китайского менталитета возможно отыскать, в случае если мало углубиться в китайскую историю.

По моему точке зрения, важную роль в формировании современного китайского менталитета сыграли три явления – иероглифика, культурная революция и конфуцианство.

Давайте остановимся на каждом явлении чуть подробнее.

Иероглифика.

Для тех, кто совсем с ней незнаком, я мало поясню. Иероглиф нереально прочесть, как слово. Его нужно знать. Причем знание иероглифа подразумевает два «знания»: знание того, как он читается и знание того, что он обозначает, поскольку звуковое прочтение иероглифа совсем не подразумевает, что вы осознаете его значение.

Благодаря бедной фонетики китайского языка одной и той же фонетической конструкции смогут время от времени соответствовать десятки иероглифов с совсем различными значениями.

Имеется маленький процент иероглифов, значение которых можно понять по «ключам» — составляющим элементам иероглифа либо предугадать (без понимания значения и не зная тона, в большинстве случаев) по аналогии с похожим иероглифом. Но, в общем и целом, иероглифы легко нужно знать. Другими словами.

А правильнее – зубрить, потому как практически во всех случаях логики в написании иероглифа нет.

В то время, когда вы задумаетесь, каково это, по сравнению с нашим алфавитом, зазубрить требуемые 3-5 тысяч иероглифов, любой из которых есть непростым сочетанием линия и ключей, то осознаете, как очень сильно совокупность образования Китая должна быть заточена на зубрежку. Так как логика и здравый суть, (другими словами то, на что делается упор в европейской совокупности образования), при заучивании иероглифов оказать помощь не в состоянии. А чтение, как вы осознаёте — база всего.

В случае если же вы желаете просматривать не только газеты и простенькую современную литературу, но и трактаты, написанные много либо тысячи лет назад, то количество иероглифов, которое вам предстоит выучить, возрастет тысяч эдак до 20-30. Ну а общее их количество превышает 80000. В общем, зубрите, господа, зубрите.

Иероглифика – основополагающая обстоятельство того, что китайское образование фундаментальным образом базируется не на аналитическом мышлении и логике, а на механическом запоминании. Каждая логика и фантазия для запоминания иероглифов легко вредна и может привести к неточности.

Вот лишь «зубрильный» подход с раннего возраста глушит в ребенке любопытство, тягу к рассуждениям и фантазиям. Заменяя все перечисленное механическим заучиванием.

«Иероглифический фундамент» я, надеюсь, обрисовал. Another brick in the wall – конфуцианство.

Вы глубоко неправы, в случае если вычисляете, что конфуцианство осталось где-то в далеком прошлом китайской истории. Оно совсем очевидно прослеживается во всех качествах судьбы современного Китая.

Вообще-то говоря, я продолжительно не осознавал, из-за чего столь неоднозначная личность, как Конфуций, так очень сильно превозносится и до сих пор имеет огромное влияние на китайскую культуру, ценности и, в конечном счете, менталитет. Обстоятельств отыскал две.

Первая — китайская культура по большому счету исторически бедновата светилами научной и философской мысли, в особенности учитывая то, что населения Китая неизменно очень сильно превосходило население Европы. Конфуций да Лао Цзы вкупе со своим последователем Чжуан Цзы — большое количество ли вторых китайских философов всемирный величины вы назовете без особенных раздумий? И это за всю, якобы пятитысячелетнюю, историю.

Пожалуй, на столь малоплодородном фоне Конфуций вправду может рассматриваться как что-то выдающееся.

Вторая, и пожалуй, главная причина популярности учения Конфуция в Китае в том, оно самым гармоничным образом укладывается на обрисованный мною «иероглифический базис» и есть его прямым продолжением. Так как грубо говоря, его учение базировалось на том, дабы избавить подданных от любого рода нежелательной самостоятельности — как в мышлении, так и в поведении.

Для простого европейского обитателя Конфуций – очень расплывчатая фигура некого старого китайского мудреца. Кто-то, из «продвинутых», отыщет в памяти его «суждения и Беседы». Еще меньше людей знают, что фактически всю собственную жизнь Конфуций посвятил не написанию философских трактатов и научным трудам, а разработке правил и ритуалов поведения подданных в произвольных жизненных обстановках.

Фактически учение же его, с позиций философии, в особенности современной, очень противоречиво и изобилует пространностями типа «Быть правителем не легко, но непросто быть и подданным».

Ну и совсем уж неизвестным фактом для западного обывателя являются успехи Конфуция-практика. А жаль. Потому как как раз по практической деятельности Конфуция мы можем делать выводы, какой как раз суть он вкладывал в собственные трактаты.

Конфуций только единожды и ненадолго взял важную должность главы МВД при правителе Янь Хуэе, не смотря на то, что и был очень амбициозен и пробовал устроиться на влиятельную должность всю собственную жизнь как до, так и затем.

Квинтэссенцией его деятельности стал свод законов, регулирующий любой чих подданных. Дабы вам оценить данный шедевр, могу отметить, к примеру, то, что во времена Конфуция-женщины и министра мужчины вынуждены были ходить по различным сторонам улицы, а за фасон одежды вне установленных правил надеялась смертная казнь.

Стоит ли сказать о том, что по большей части сущность конфуцианства сводилась к механическому заучиванию правил, ритуалов и нормативов? А о том, дабы подвергнуть сомнениям вывод преподавателя либо постараться показать самостоятельность в суждениях, и речи быть не имело возможности?

Сейчас, уверен, и вы имеете возможность совершить параллель между конфуцианством и иероглификой. Гармоничное сочетание, что ни скажи.

Очень важная подробность состоит том, что в умах подданных учение Конфуция совсем явным образом стояло и стоит на страже национальных заинтересованностей. «Беспрекословно делай собственные публичные обязанности, беспрекословно делай собственные индивидуальные обязанности» — какому правителю будут не по душе подобные конфуцианские правила для подданных? Благодаря подобным изречениям учение и заслужило поощрение власть предержащих в течении двух с половиной тысяч лет, дотянув до отечественных времен.

Для сравнения, показавшееся примерно одновременно с этим, учение Лао Цзы, являющееся, в отличие от конфуцианства, полностью полноценным философским и религиозным учением (причем значительно более гармоничным и менее противоречивым), взяло значительно меньшее распространение. Даосизм в самой собственной сути содержит большую долю антигосударственности а также асоциальности, ставя во главу угла недеяние как отказ от преобразующей природу деятельности.

Чем и заслужил неприятие власти в течении фактически всего собственного существования. С позиций правителей, в отличие от конфуцианства, даосская философия была чрезмерно созерцательной, парализующей волю к борьбе и подрывающей моральные устои и общественную нравственность страны.

Конфуцианство же было нужно ко двору и идеально вписалось в китайскую культуру и с национальной, и с «иероглифической» точки зрения.

Третье и последне явление – Мао и Культурная революция.

Тут все было легко. В том замысле, что разрушать что бы то ни было неизменно не сложно. А за времена культурной революции Мао уничтожил большое количество. Была стёрта с лица земли интеллигенция.

Были стёрты с лица земли публичные организации (кроме того профсоюзы). Закрыты книжные магазины (разрешалось реализовывать лишь цитатник Мао) и театры. Репрессиям подверглись самостоятельно думающие люди.

Были запрещены книги, искусство и спорт.

Кроме того времена культа личности Сталина не нанесли столь разрушительного удара по науке и культуре СССР, как это сделал «Великий кормчий» в Китае. В случае если Сталин и прошелся мечом и огнём по культуре, то хотя бы не стёр с лица земли ее на корню, предоставив возможность существования в рамках «социалистического реализма». Культурные сокровища прошлых поколений кроме этого были худо-бедно сохранены, балет и театр — реформированы, а не стёрты с лица земли.

Наука, сплотив собственные поредевшие последовательности, но сохранив собственную институциональность, была послана на работу социалистическому стране.

Но пример «Громадного брата» для Мао был не указ. Уничтожение культурных сокровищ и всего, как-то связанного с «буржуазными пережитками» было возведено хунвэйбинами в ранг первостепенной важности. И в данной области они сумели достигнуть значительных высот, устроив хаос и геноцид и за считанные годы перевоплотив страну в культурную пустыню.

Это был серьезнейший удар по образованию и культуре. Были стёрто с лица земли как само культурное наследие, так и носители нематериальной составляющей этого наследия — интеллигенция, бывшие духовенство и феодалы.

Как такая чистка сказалась на среднестатистическом уровне интеллекта и культуры — представить не сложно.

Так что же мы замечаем на данный момент в китайском обществе? «Иероглифический» подход к образованию в совокупности с до сих пор процветающим и пропагандируемым конфуцианством, как великим достижением китайской культуры, отсекли от древа китайского общества все «ненужное».

Под «ненужным» подразумевалось ненужные фантазии и ненужное любопытство, чрезмерно широкий ненужный кругозор, ненужное аналитическое мышление, ненужная свойство независимо мыслить и ненужные попытки функционировать нестандартно. Несмотря на то, что именно эти «ненужности» являлись двигателем человечества в течении всего его существования.

Исходя из этого до культурной революции китайское общество визуально воображало собой некоторый ровненький столбик, без непозволительных отклонений влево либо вправо в виде вредной любознательности, жажд мыслить не так, как все и других ответвлений от прямолинейного конфуцианского идеала китайского обитателя. Но столбику, по крайней мере, было разрешено расти вверх в заданных рамок. Расти интеллектуально, хоть и в жестко заданном направлении.

Но рост данный был вероятен лишь до прихода «Великого вождя». Придя к власти, Мао, одновременно, собственной культурнореволюционной пилой срезал всю интеллигенцию, радикально подровняв данный столб китайского общества сверху. Практически, перевоплотив его в пенек.

И вот этот культурологический пенек мы и замечаем сейчас в Китае. Замечаем общество, столетиями искореннявшее «ненужные» отклонения вправо и влево, очень в этом преуспевшее, а после этого махом стёршее с лица земли то единственное, благодаря чему оно имело хоть какую-то возможность развиваться — людей, владевших независимым мышлением и интеллектом.

Иероглифика. Кофуцианство. Культурная революция.

Вот они, три компонента современного китайского ментелитет-коктейля. Добавьте в него базу — многовековую сильнейшую внутреннюю социальную борьбу в связи с нехваткой и перенаселённостью любого рода ресурсов — и возможно подавать к столу.

Как будет смотреться общество полуголодных, принужденных к твёрдой борьбе между собой за кусок хлеба, людей? И не просто людей, но людей, у которых нет «культурных» способов борьбы в виде возможности показать собственный IQ, нестандартные подходы, уникальное мышление и тем самым мало вырваться вперед в гонке на выживание? Такое общество будет смотреться очень непривлекательно. Первое, что отмирает в таком обществе — это восприятие соседа как собственного ближнего.

Сосед — это соперник. А вдруг речь заходит о последней чашке риса — то и неприятель. Уважение и другие человеческие чувства в отношении конкурентов и врагов сделают тебя не сильный. Нужно идти по головам, в противном случае ты сам окажешься внизу и не выживешь. Исходя из этого хождение по головам и, на генетическом уровне организованная привычка пробовать обойти ближнего во всем, кроме того в мелочах типа очереди — это легко средство выживания.

И как раз исходя из этого никакой агрессии у китайцев нет. Потому как агрессия иррациональна, то бишь вредна для выживания.

Пост-культурнореволюционное китайское общество — это общество нелюбознательных, рамочно мыслящих людей, культурно и интеллектуально обескровленных и характеризующееся моральным нигилизмом по отношению к себе подобным.

Так чего же мы желаем от для того чтобы общества? Мы желаем человеколюбия, благородства, уважения к себе подобным и заботы о природе? Да вот лишь психологи утверждают, что человек всецело формируется в возрасте до шести лет.

И как бы ни изменился Китай снаружи за последние десятилетия, самая активная часть его населения — это до сих пор уроженцы того самого постмаоистского Китая.

взглянуть на нас, «рожденных в СССР». Никакими катаклизмами не выбить из нас того, что было заложено в самом гуттаперчевом возрасте. И китайцы тут не исключение.

Непременно, время идет и все изменяется. Очевидно, что Китай на данный момент движется в сторону общества, в котором уважение к ближнему не есть чем-то необыкновенным, обусловленным, к примеру, более высоким статусом последнего, а есть общепринятым негласным жизненным правилом.

Рост благосостояния, сопровождающий экономический рост, без шуток ослабляет внутреннюю борьбу (борьба за единственный кусок хлеба не в пример острее борьбы за кусок хлеба с маслом при свободном наличии хлеба обычного). Как следствие, члены для того чтобы общества начинают принимать окружающих не как соперников, а как, первым делом, людей.

В образования и области воспитания в Китае процесс идет медленнее, поскольку иероглифику никто не отменял, да и конфуцианский стиль преподавания к пересмотру не планируется. Да и политика одного ребенка в семье, плюс ко всему, породила поколение самоуверенных и самовлюбленных эгоистов. И, однако, по моему ощущению, и тут какие-то трансформации происходят.

Однако все эти трансформации в масштабе таковой страны, как Китай и в таковой глобальной сфере, как изменение самосознания целой нации, не смогут случиться скоро. Заметные трансформации случатся со сменой поколений, да да и то при условии, что курс и темп этих трансформаций сохранится.

Ну а до тех пор пока, в течении, как минимум, многих лет, мы продолжим сталкиваться с этими изюминками поведения и китайского мышления, каковые, мягко говоря, европейского человека в состояние эйфории не вводят.

Но, по крайней мере, «Предотвращён — значит, вооружен». А что и как изменится со временем — поживем-заметим.

В сокращенном и «политкорректном» варианте статья была размещена в издании «Профиль» №861 (20) от 26.05.2014. Тут выкладываю ее в изначальном виде.

alexeylopatkin.livejournal.com

Случайная запись:

Характер и менталитет китайцев


Статьи по теме:

Метки: