Наши нацболы в китае

Автор: ·

Наши нацболы в китае

Камрад Kosarex пишет:

Прекрасно устроился на данный момент

http://alter-vij.livejournal.com/196339.html#t2998259
Ясно, что Китай уже медлено спонсирует появление у нас экспертов, переписывающих историю в нужном для Китая духе. Честно говоря, этим все постоянно занимаются. Китай также этим в далеком прошлом занимался. Лишь сама КНР пишет собственную историю в неприемлемом для России духе. Вину за конфликт на Даманском возлагает на СССР и ни капли вины на Мао Цзэдуна.

Вину за разрыв связей в первой половине 60-ых годов двадцатого века также возлагает только на СССР. Вину за подавление восстания ихэтуаней (боксеров) возлагает на России и нет ни капли вины за обстрелы Русском почвы со стороны китайцев.

по поводу нейтрального Китая под властью Гоминьдана это сказочка. Не сказочка что-то иное — окончательное требование присоединить к Китаю Гоминьдана всю МНР (Внешняя Монголия) и часть советского Дальнего Востока вместе с портом Владивосток. Это всецело разрушало связь между Северной Кореей, где находились войска СССР, и СССР. по поводу Монголии меня уже тролли атаковывали как за признание факта, что цены на газ начнут падать.

Контроль над Внешней Монголией всецело отрезает от СССР, а сейчас РФ всю Восточную Сибирь за счет стратегического удара по линии Монголия-Тува-Хакассия-Красноярск. Но эта сказочка нужна как платформа для примирения с Тайванем. Настоящий Китай Чан Кайши имел возможность опираться только на американцев. Лишь в Соединенных Штатах он имел возможность взять нужные ресурсы — деньги, промтовары, станки, фабрики, оружие. Потом мы знаем историю миролюбивой провинции и миролюбивой японии Тайвань.

Как-то им не помешало миролюбие обзавестись американскими базами.

В любом случае Сталину помогло, что режим Гоминьдана был гнилым, а американцы это своевременно не могли сообразить. Наемная армия имела не сильный мотивацию к ведению боя, потому, что рядовой состав набирался из нищих, каковые шли в том направлении не умирать за Отчизну, а спасаться от голодной смерти. КПК также набирала бедняков, но совершила аграрная реформу. Другими словами, бедняк сражался не только за собственную миску риса, но и за тот кусок почвы, что давал шанс не погибнуть с голоду его родителям, сёстрам и братьям.

Но солдат Гоминьдана знал, что при его смерти он уже не будет отправлять часть жалования родным. Почувствуйте отличие.

Самое увлекательное, что я отнюдь не против прав нацболов подработать в Китае. Неприятность не в том, что кто-то что-то подрабатывает, а в том, что остальные, кто в том месте не подрабатывает, имели возможность иметь право остаться при собственном мнении.

Ещё один нацбол прекрасно устроился

http://lib.rus.ec/b/199449/read
Бывший нацбол Чекунов уютно устроился в Китае преподавать русский язык. Но он автор. Вначале написал роман Кирза. После этого взялся за китайскую тему — написал Шанхай.

Любовь подонка.

Сообщу коротко. Некоторый русский препод в Шанхае крутит роман со студенткой китаянкой. Роман хороший, в особенности, в случае если учесть уровень качества современной литературы. В конце он, как автор, своевременно убивает любовницу главного храбреца, пуслав её на родину в центр будущего землетрясения. Нормально, вон, Хэмингуэй в Прощай, оружие своевременно прикончил героиню на протяжении родов в Швейцарии. Концовка как концовка. Тем более, сам Чекунов в чем-то схож с Хэмингуэем.

Он лежа жмет сто пятьдесят, здоров как бык, сражался в Приднестровье, работоспособен, полон морально-волевых качеств и обожает выпить. Возможно, боксом не занимался, мало с портфелем по природе шастал. Однако, параллели налицо.

Силен мужик, уважение вызывает, да и левый, как и Хэмингуэй, в отечественном варианте — бывший нацбол.

Но силен он и разоблачителен, в то время, когда пишет о нас, которых может согнуть как гвоздь и на палец намотать. Китайцев также может согнуть. Но, нет, прогнулся и сам не увидел. Храбрецы Хемингуэя выпивают с каким-то эмоцией преимущества. Они и в запой впадают, и выходят из запоя с эмоцией собственного преимущества. У них нет ничего самоунижительного. Вы верите, что зарубежный препод неимеетвозможности приобрести в Китае обычную выпивку, а не должен кушать гаоляновку?

Я не верю. В Шанхае в полной мере возможно водку либо виски приобрести, возможно забрать недороже водку Куньцзы, имеется вино, имеется наливки и местные ликёры. Шерри-бренди в 30 градусов в полной мере европейский напиток, а стоит куда дешевле привозного виски. Нет, Чекунов как раз унижает собственного «автобиографичного» храбреца, унижает его как русского человека.

Вот так как пьянь, жалкое убожество, а в любви повезло.

Заберите Прощай, оружие либо Фиесту. Наподобие, юный мальчик приехал на итальянский фронт, выпивает недорогую граппу чашками, а его это не унижает. Наподобие, нажирается практически в стельку главный герой в Фиесте, жалок, себя жалеет за утрату мужского преимущества на фронте, цель судьбе утратил, в нимфоманку влюбился, а его стакан вина не унижает.

Кроме того нет подтекста — ах, кто я? Жалкая пьянь, а она очаровательная англичанка! — Читаем и понимаем всё нормально, дескать, но он умный человек, осознаёт мир, снисходителен, страдает не из-за любви к стакану.

Вот она неприятность отечественных крутых граждан. Силен человек, волю имеет, но дали кусочек и кусочек денег спокойной судьбе, и он уже на коленях. Чекунов кроме того не осознаёт, как он выглядит для китайцев в романе. Сильный человек себя не ценит, сильный человек неимеетвозможности кроме того быть на равных с восемнадцатилетней девчонкой. Ах, я всего лишь русская пьянь, а она молоденькая, высшее существо.

Меньше, в действительности она — китаянка из провинции, нищей семьи, встретилась с богатым чужестранцем с положением в обществе, высокообразованным, богатырем, с большим размером и отличной потенцией участника.

Нужно всё-таки осознавать, что для китайцев такая литература воспринимается со необычным эмоцией. Для китайцев чувство собственной неполноценности это что-то постыдное. Для американцев также что-то постыдное.

Нас же приучили, что чувство собственной неполноценности не просто что-то обычное, этим эмоцией ещё возможно похваляться и его выпячивать перед посторонними. Но со собственными возможно не церемониться. Сравните образы русских дам у Чекунова с китаянкой. Русские дамы нехорошие.

Они не осуждают его за пьянки, они сами кушают как лошади, но они не видят в Чекунове как что-то полезное то, на что я показывал — здоровый юноша, не побоится под пулями появляться, совесть имеет, трудится для грезы стать писателем как проклятый, мужик мужиком. И внезапно он себя чувствует рядом с китаянкой лишь не хорошо замаскированным пьяницей.

Вот эта двойственность мужчин-нацболов в глаза кидается. Да, разве лишь в нацболах дело! Так как не пулей и не водкой оказываются отечественные крутые мужики сбиты на колени.

Подошли, по головке погладили, денежки в руки сунули, колени сами подогнулись. Вот за эту правду судьбы Чекунова просматривать стоит.

А мне по окончании его романа хочется звучно крикнуть — девушки, полюбите меня, я — пьянь, я — бездарь слабохарактерная, я в литературе не разбираюсь, собственных идей не имею, себя не уважаю, языков не знаю, я лишь червяк. Вот хочется мне большой и страстной любви. Полюбите же меня наконец.

Нет, совершенно верно, любви как раз я, само собой разумеется, хорош, но как раз за то, что в произвольных событиях не желаю ощущать себя червяком.

Случайная запись:

Саня и Юля. Россия и Китай — Наши в Китае #12


Статьи по теме:

Метки: