Нобель по литературе – рекордный прогиб академиков
Нобелевскую комитету неоднократно случалось присуждать премию по литературе, руководствуясь очевидно политическими мотивами. Но прогиб таковой силы, как сейчас, тянет на рекорд. Присудить литературный Нобель зампреду Альянса писателей Китая Мо Яню – это сопоставимо разве что с премией второму писателю с такой же должностью, Шолохову в 1965 году.
Мо Яня и Шолохова сближают не только высокие посты в литературной бюрократии. Шолохов – любимый автор Мо Яня. По словам китайского лауреата, он по большому счету весьма обожает русскую литературу. Оно и ясно, в коммунистическом Китае, где вырос и живет Мо, не так, дабы Оруэллом и Воннегутом зачитывались, – выбирать не приходилось.
Кроме Шолохова, Мо Янь кроме этого обожает Льва Толстого и Тургенева.
Весьма показательно, что в этом перечне нет практически необходимого для всей просматривающей Восточной Азии Достоевского. Вызывающие большие сомнения психотерапевтические глубины китайского нобелиата не интересуют, лучше развернуть перед читателем широкое историческое полотно с битвами, судьбами родины и народными массами.
Его самый известный всемирный общественности роман – «Красный гаолян». В случае если кому-то не достаточно одного заглавия, то в самом романе рассказывается о тяжёлой жизни китайских крестьян незадолго до и на протяжении вторжения японских империалистов в Китай в конце 30-х годов. Особенное внимание автор уделяет зверствам японской военщины и смелому сопротивлению китайских партизан.
Значение этого романа в Китае можно понять по тому, что экранизировать его доверили не кому-нибудь, а главному официальному режиссеру КНР Чжан Имоу. Тому, кто позже ставил церемонии закрытия и открытия пекинской Олимпиады 2008 года.
Нобелевский комитет очевидно весьма спешил вручить Мо Яню премию, по причине того, что лауреат на удивление молод – ему всего 57 лет. В большинстве случаев литературный Нобель дают мэтрам, которым уже лет 70, а лучше 80. Но с Мо Янем нужно было торопиться: так как у таковой ответственной страны, как КНР, до сих пор не было ни одного Нобелевского лауреата.
Само собой разумеется, по большому счету китайцы среди лауреатов были, но все неправильные. К примеру, в 2000 году литературный Нобель достался Гао Синьцзяну. Но у него папа – шанхайский банкир, мать – актриса.
Самого Гао на протяжении Культурной революции сослали в трудовой лагерь, а позже выслали во Францию и лишили гражданства. Так что лауреатом от КНР он никак принимать во внимание неимеетвозможности, не смотря на то, что жил в Китае практически до 50 лет и пишет на китайском.
Второй китаец-лауреат еще хуже. В то время, когда в 2010 году Нобелевскую премию мира присудили правозащитнику и диссиденту Лю Сяобо, Пекин позвал на ковер норвежского посла для протеста, а китайская делегация бойкотировала праздничную церемонию вручения премии. Само собой, никто не стал выпускать Лю из китайской колонии, дабы он съездил в Норвегию за призом.
Про премию для далай-ламы лучше по большому счету не вспоминать.
А тут таковой превосходный автор Мо Янь. Крестьянский сын, кроме того школу не закончил, трудился в поле, позже на заводе, позже в армии служил. И по большому счету, сосновой корой завтракал.
Отношения с коммунистическими китайскими властями также красивые. Мо Янь ни при каких обстоятельствах не был увиден в попытках заступиться за кого-нибудь из китайских политических заключенных и в публичной критике пекинского руководства. Он не просто не поддерживал различных диссидентов, а кроме того отказывался принимать участие в совместных семинарах с опальными китайскими писателями на литературной ярмарке во Франкфурте.
Кроме того, Мо Янь публично заявлял, что в Китае нет никакой литературной цензуры и китайские писатели полностью свободны в собственном творчестве. Что совсем не соответствует действительности, по причине того, что кроме того романы самого Мо Яня в Китае запрещали.
К примеру, в начале 90-х власти Китая запретили публикацию его романа «Страна вина». Через чур много в том месте было всего про коррупцию, прочие безобразия и алкоголизм китайской провинции, пускай и в виде фантасмагории. Неподготовленный читатель может и не разобраться, что это не социалистический реализм, а волшебный.
В 1995 году под давлением правительства Мо Яню было нужно написать самообличительную статью, в которой он осуждал себя за то, что в собственных романах не хватает раскрывает тему классовой борьбы. Но с того времени растущее интернациональное признание защитило его от аналогичных унижений, и он, по всей видимости, сделал вывод, что такая свобода наступила в Китае для всех.
Последний громкий акт конформизма у Мо Яня произошёл совсем сравнительно не так давно – этим летом. Он участвовал в праздничной церемонии переписывания программной речи Мао Цзэдуна о задачах новой, коммунистической искусства и китайской литературы. Церемонию затеяли в честь 70-летнего юбилея речи. Сложно заявить, что было бы с Мо Янем за отказ принимать участие.
Но вот кое-какие китайские писатели отказались – и ничего, пока их не расстреляли.
Не смотря на то, что имеется в этом ответе Нобелевского комитета и приятные моменты. Благодаря успеху Мо Яня, Нобель не достался второму азиатскому фавориту – Мураками. В противном случае такими темпами шведские академики имели возможность бы и до Коэльо с Ричардом Бахом докатиться.
Да и по большому счету все эти переписывания маоистских речей и другое сотрудничество с коммунистическими властями – неважная ерунда. По причине того, что Мо Янь, "Наверное," – вправду выдающийся автор. На русском он до тех пор пока еще не издавался, но восторженные отзывы таких мастеров, как Кэндзабуро Оэ, – это лучшая гарантия качества.
Лишь литературного Нобеля дали и Мо совсем не за творческие успехи. А по причине того, что он был самая подходящей кандидатурой, дабы загладить перед Китаем прошлые обиды и показать непредвзятость Нобелевского комитета.
Максим Саморуков
h2