Смена власти в китае: десятилетие реформ или упущенных возможностей

Автор: ·

Смена власти в китае: десятилетие реформ или упущенных возможностей

Десятилетие правления в Китае Ху Цзиньтао и его соратников (2002-2012гг.) ознаменовалось замечательным ростом национальной экономики и возвышением Поднебесной до статуса второй наибольшей экономической державы по окончании США. Иначе, как раз в это время структурные экономические преобразования в Китае затормозились, а по версии некоторых специалистов, и вовсе были заморожены. Храбрые рыночные устремления Дэн Сяопина и его последователей, породившие в 1980-1990-х гг. неповторимый проект «социалистической рыночной экономики», в начале нового века сменились курсом на упрочнение национального капитализма с выговором на слове «национальный».

Но нынешняя модель роста поизводства в Китае в недалеком будущем неизбежно будет исчерпана, а контуры новой модели до тех пор пока очерчены только в теории. Исходя из этого новому поколению китайских фаворитов, которое утвердится на руководящих постах в ближайшие полгода, нужно будет сделать выбор между возобновлением больных структурных реформ и стагнацией, не смотря на то, что и маскируемой высокими показателями роста ВВП.

Десять лет товарища Ху: эра бума с привкусом застоя

Уходящий китайский начальник Ху Цзиньтао, которого издание Forbes в 2010г. назвал самым могущественным человеком на планете, без сомнений, может занести себе в актив впечатляющие статистические успехи экономики КНР. За последние десять лет среднегодовой рост экономики составил практически 10%, а безотносительный размер экономики увеличился в четыре раза. В 2010г.

Китай формально присвоил статус второй в мире экономической державы, обойдя по количеству ВВП Японию и уступая только Соединенным Штатам. В прошлом остались те времена, в то время, когда китайское производство ассоциировалось только с пошивом недорогой одежды и контрафактом: сейчас Китай — производитель товаров и крупнейший экспортёр, «мировая фабрика», с чьих конвейеров сходят самые популярные электронные гаджеты. Лейбл Made in China больше не вызывает иронических усмешек, а кое-где на Западе порождает важную тревогу по поводу всепроникающих «щупальцев» новой экономической «гидры».

Секрет китайского «экономического чуда» известен и обрисован достаточно прекрасно. Историки отмечают, что экономические преобразования, затеянные Дэн Сяопином в конце 70-х гг., осуществлялись «снизу вверх», органично соотносясь со стихийными «региональными инициативами», исходившими от властей и сельского населения на местах. Для сравнения – реформы Михаила Горбачева в СССР насаждались «сверху вниз» и потому потерпели неудачу, подмечают экономические историки Пол Грегори и Кейт Чжоу.

Добившись рыночных удач в аграрном секторе, китайские реформаторы переключились на индустрию, где стала экспортно-ориентированная модель роста, при которой отрасли с громаднейшим экспортным потенциалом становятся объектом всевозможных преференций. В частности, китайский экспорт стимулировался и стимулируетсяза счет искусственно заниженного курса национальной валюты. Оборотная сторона таковой политики – стремительное накопление золото-валючных резервов: в Китае за последнее десятилетие они выросли более чем на порядок и по сей день превышают 3,2 трлн долл.

В начале 90-х гг. правительство Китая провозгласили политику «разработка в обмен на рынок», которая предполагала уступку части отечественного рынка транснациональным корпорациям в обмен на передачу Китаю зарубежных разработок. Западные корпорации поспешили воспользоваться очень низкой ценой рабочей силы в Китае и массово переносили в Поднебесную собственные производства, а после этого и научно-исследовательские центры.

Правительство КНР максимально помогало этому процессу, разрешив свободный импорт в страну промежуточной продукции при условии, что она употребляется только для производства товаров, предназначенных для экспорта. Так, Китай идеально вписался в современные цепочки глобальных поставок, каковые действуют по следующей схеме: промежуточная продукция ввозится в страну из более развитых стран (таких, как Тайвань либо Республика Корея), после этого в Китае с минимальными издержками планирует конечный продукт, что потом экспортируется в развитые государства.

Но каждая модернизация «догоняющего» типа непременно достигает собственного естественного предела: заимствование разработок неимеетвозможности длиться всегда, а зарплатарастет, ограничивая экспортную конкурентоспособность. Для перехода на новую ступень развития экономика испытывает недостаток в принципиально новых двигателях роста.

Рецепты, каковые предлагают Китаю исследовательские центры и международные организации, в далеком прошлом известны – наращивание доли внутреннего потребления в структуре ВВП, разработка собственных конкурентоспособных разработок, расширение сервисных отраслей. Китайские начальники замечательно знают необходимость предстоящих реформ, но не готовы к радикальным трансформациям и опасаются внутреннего сопротивления со стороны разных политических и деловых групп, кровно заинтересованных в сохранении статус-кво.

Корпорации на марше

Из-за чего десятилетие Ху Цзиньтао и его команды прошло под знаком торможения структурных реформ? Одна из обстоятельств – изменение стиля национального управления. «С 1978г. по 2002г. китайские фавориты (Дэн Сяопин, Ху Яобан, Чжао Цзыян, Чжу Жунцзи и Цзян Цзэминь) были харизматичными, предприимчивыми, решительными и рискованными. Время от времени они очень многое теряли, а время от времени очень многое побеждали. Но с 2003г.

Китай переходит от харизматического лидерства к институционализированному. Сегодняшние начальники – это администраторы, избегающие рисков, предпочитающие делать мелкие последовательные шаги, прагматичные, неэмоциональные и бесцветные», — вычисляет научный сотрудник Гарвардского университета, создатель статей и книг о Китае Уильям Оверхолт.

Второй обстоятельством замораживания структурных реформ стал глобальный экономический кризис, что "настойчиво попросил" от Ху Цзиньтао и его соратников тактических ответов по помощи экономики ценой стратегических упущений. По неспециализированному точке зрения, Китай удачно прошел через горнило экономического кризиса благодаря запущенной в конце 2008г. программе стимулирования экономики количеством 4 трлн юаней (около 600 млрд долл.).

Но, как думает журналист Forbes, создатель нашумевшей книги «Будущий провал Китая» Гордон Чан, стабилизиционый пакет госинвестиций только стал причиной разрастанию госсектора экономики в ущерб частному. Так, в 2009г. на долю госкомпаний было нужно 85% от общей суммы выданных в стране банковских кредитов в 1,4 трлн долл.

неоднозначной чертой и яркой последней китайской десятилетки стал расцвет госкорпораций – так называемых национальных чемпионов. Сейчас в Китае насчитывается более 100 тыс. госпредприятий, каковые пользуются значительными привилегиями, включая преференциальный доступ к госконтрактам и банковским кредитам. «Национальные чемпионы» разрослись так, что превратились в замечательное геополитическое оружие: нефтяные корпорации PetroChina, Sinopec и CNOOC отныне претендуют не только на активы в «дружественной» Африке, но и на Западе. Сравнительно не так давно CNOOC внесла предложение купить канадскую нефтегазовую компанию Nexen за 15 млрд долл. (сделка на данный момент находится на рассмотрении канадских правительства), а производитель телекоммуникационного оборудования, третий в мире поставщик инфраструктуры для сотовых сетей Huawei Technologies был уличен конгрессом США в промышленном шпионаже.

Неприятность с китайскими госкорпорациями содержится не только в том, что они занимают монопольное положение и «отъедают» у частных, более действенных компаний львиную долю банковского финансирования, но и в том, что управленцы «национальных чемпионов» превратились в весьма влиятельную политическую силу, талантливую затормозить каждые реформистские начинания. «Боссы китайских госпредприятий весьма могущественны. По степени влияния они обычно превосходят тех, кому по идее должны подчиняться», — заявляет американский предприниматель, создатель книг о Китае Джеймс Макгрегор.

Эра новых вызовов: Ловушка для Дракона

С какими экономическими вызовами столкнутся новые фавориты Китая, каковые будут представлены миру по результатам ноябрьского съезда Компартии? В первую очередь, Китаю предстоит решать неспециализированную проблему перехода от статуса страны со средним уровнем дохода на одного человека (по классификации Мирового банка) в статус страны с большим уровнем дохода.

Согласно данным Мирового банка за 2011г., валовой ВВП на одного человека в Китае составил около 5,5 тыс. долл. – в четыре раза меньше, чем в Южной Корее (22,4 тыс. долл.), и в восьмеро меньше, чем в Сингапуре (46,2 тыс. долл.). Дабы совершить прыжок в элитный клуб богатых стран, десяти лет Китаю не хватит кроме того по самым оптимистичным прогнозам, но задача может оказаться и вовсе нерешаемой, в случае если страна угодит в так именуемую ловушку среднего дохода (middle-income trap).

С 60-х гг. прошлого столетия многие страны удачно преодолели путь от низкого уровня дохода к среднему, но только единицам удалось перескочить в категорию государств с большим уровнем дохода (Япония, Республика Корея, Сингапур). В большинстве же случаев отмечается печальная закономерность: ресурсы и факторы, снабжающие бурный рост в «догоняющей» стадии (недорогая рабочая сила, приток зарубежного капитала, рост производительности труда благодаря перераспределению трудовых ресурсов между аграрным и индустриальным секторами), исчерпываются перед тем, как государствам удается подобрать новые ключи для роста.

Одним из проверенных способов избежать «ловушки среднего дохода» есть развитие собственного технологического потенциала, но в данной сфере Китай до тех пор пока значительно отстаёт не только от региональных соперников (япония и южная Корея), но и от своих же плановых показателей. Не обращая внимания на то, что Китай в 2009г. обошел Японию и вышел на второе место в мире по полным расходам на НИОКР, часть этих затрат в ВВП по результатам 2011г. образовывает только около 1,8%, в то время как в Японии и Южной Корее превышает 3%. В это же время правительство КНР ставило задачу к 2010г. расширить долю затрат на НИОКР в ВВП до 2%.

Против Китая играются и другие факторы, вышедшие из-под контроля госплана, – в частности демографические. Согласно расчетам Мирового банка, к 2015г. численность трудоспособного населения КНР достигнет пика, по окончании чего начнет уменьшаться — сперва медлительно, а после этого ускоренными темпами.

Население Китая быстро стареет: в случае если на сегодня часть стариков (люди старше 60 лет) в общем населении страны образовывает приблизительно 12%, то к 2030г. достигнет практически 25% (согласно данным Организации развития и экономического сотрудничества). Лишь к 2015г. пожилое население Китая увеличится до 220 млн человек — с сегодняшних 180 млн.

Неудивительно, что власти задумались об отмене политики «одна семья — один ребенок», действующей с 1979г. и являющейся одной из обстоятельств современных возрастных и гендерных дисбалансов в Китае (см. статью РБК «Политика одного Китая: «мелкий император» принес большое количество неприятностей» от 14.09.2012г.). За чемь дней до начала партийного съезда национальные СМИ детально осветили предложения близкого к правительству Фонда изучений развития Китая к 2015г. дать добро всем семьям иметь по два ребенка, а к 2020г. — всецело отменить ограничения на количество детей в семье.

И все же главным малоизвестным в уравнении будущих китайских преобразований остается новое управление страны, а оно до тех пор пока скрывает собственные подлинные взоры, амбиции и намерения. Будущий преемник Ху Цзиньтао — 59-летний партийный функционер Си Цзиньпин – «остается во многих отношениях продуктом без черт», отмечает Майк Чиной из университета США-Китай при Университете Южной Калифорнии. «Он дорос до вершины китайской правящей совокупности именно за счет того, что может шепетильно маскировать собственные настоящие мысли», — додаёт специалист. Но кроме того в случае если высказать предположение, что в бесцветном виде Си Цзиньпина живет душа храброго и волевого реформатора, вряд ли она сможет всецело реализовать себя, лавируя между заинтересованностями влиятельных политических кланов и бизнес-структур.

Иван Ткачев, РБК

Случайная запись:

Смена власти в Китае. Эфир 18.11.2012


Статьи по теме:

Метки: