Десять угроз китаю в 2015-ом году

Автор: ·

Как соответствует действительности стереотип о том, что Китай – это страна с самая устойчивой экономикой и сверхстабильной политической совокупностью? Так ли это в действительности, и что угрожает стабильному формированию Китая? Мы постарались обрисовать угрозы в экономике, политике и обществе, каковые смогут оказать влияние на стабильность в Китае.

Экономика.

Угроза падения внешней торговли. Снижение темпов роста внешней торговли Китая купило катастрофические темпы. По последним данным китайской таможни в 2012-2014 гг. настоящие годовые скорость увеличения объема импорта и экспорта в Китае не достигли плановых показателей, составив, соответственно, 6,2 процента, 7,6 процента и 3,4 процента, информация получена от ИА Синьхуа.

Нет никаких показателей того, что в новом 2015-ом торговля снова соберёт обороты – вероятнее она прекратит рост по большому счету.

Общеизвестно, что Китай так же, как и прежде остается экспортно-ориентированной страной. Это значит, что главная прибыль в страну все еще приходит от продажи товаров не в стране, а за границей. По сути, эта та же экспортная игла, но не нефтяная как у России, а игла экспорта ширпотреба, либо недорогого неквалифицированного труда.

И не смотря на то, что экономику практически накачивают кредитами (количество денег в стране вырос за пара лет многократно), внутренний спрос не есть двигателем экономики, деньги в том направлении как и раньше поступают из экспортного сектора.

Китайская экономика напоминает змея, кусающего себя за хвост: деньги от экспорта тратятся на не приносящие «выброса» проекты в стране, либо опять выводятся за предел, наряду с этим внутренний рынок, накаченный потребительскими кредитами, берёт не китайские товары, а раскрученные и качественные импортные. Не тяжело додуматься, что случится, в то время, когда главный источник прибыли в китайской экономике – экспорт – прекратит «трудиться».

Как раз со стимуляцией экспорта связаны индивидуальные проекты Си Цзиньпина по созданию Экономического пояса Шелкового пути (экспорт в Среднюю Азию), и морского Шелкового пути (экспорт в арабские страны и южную Азию), и Территории свободной торговли АТЭС. Вопрос расширения внешних рынков для китайской экономики – вопрос жизни и смерти. И в 2015-ому году он станет ребром.

Девальвация. Всем обитателям России, Казахстана и Украины за последний год поступила информация, что бюджеты их государств компенсировали падение экспорта за счет удешевления национальной валюты. Упали доходы от экспорта в долларах? Не беда – поменяем проблемы и курс бюджетного недостатка решены, долларов от экспорта стало меньше, но денег в бюджете осталось столько же.

Приблизительно также самое ожидает и Китай, что столкнется с обрисованными выше проблемами падения экспорта. Но для Китая девальвация юаня — вопрос важных стратегических договоренностей с США, каковые добились при прошлом генсеке Ху Цзиньтао понижения юаня с 8,6 до 6 юаней за американский доллар, дабы сдержать экспансию китайских товаров на рынок американских.

Вынужденная девальвация юаня, которая, вероятнее, будет постепенной – до 6,5-7 юаней за американский доллар в течение года, станет исходя из этого предлогом для усиления конфронтации Китая с США, и может привести к негативным настроениям в населении – за последние 6 лет Китай без шуток «подсел» на зарубежный импорт. В случае если девальвации не случится, то по приморским производителям, в частности по Южному Китаю, будет нанесен еще один удар, что может вызвать рост недовольства насления. К слову, необъяснимая политика Китая по отношению к курсу юаня — в полной мере возможно растолкована через борьбу «приморских» и «внутренних» группировок в стране, побеждают экспортеры — юань ослабевает, а вдруг «внутренние» — юань укрепляется.

Ипотечный и экономический кризис. 2014-ый стал годом постоянного падения цен на жилье в более 90% больших городов Китая. К Январю это стало причиной целый бум продаж жилья – но все, что прекрасно для рядового населения, не всегда прекрасно для экономики в целом.

Падение цен на жилье свидетельствует свертывание рынка строительства, угрозу невозвратов банковских кредитов, и ипотечный кризис. Как раз с падения цен на жилье начался ипотченый кризис в Соединенных Штатах, что стал причиной и экономический кризис 2008-ого. Китайские власти предпринимают меры по финансовому регулированию и стимулированию ипотеки – но к росту цен на жилье это пока не привело.

Население Китая скептично оценивает возможности роста в выгодности и секторе приобретения второго жилья, а это лишь усугубляет резкое снижение цен. Быть может, сегодняшний продажный бум – настоящий «пир на протяжении преддверие» и чумы кризиса 2015-ого, что у суеверного китайского населения считается годом нестабильности.

Десять угроз китаю в 2015-ом году

«Города-призраки» в Китае — незаселенными остаются целые кварталы жилого массива

Как уже говорилось выше, финансовая масса в Китае за последние 6 лет росла в геометрической прогрессии, что было связано со стимулированием страной внутреннего спроса в стране. Как мы знаем, что рост экономики от аналогичных вложений был непропорционально мелок относительно процентов по кредитам, поскольку многие деньги вкладывались в долговременные проекты типа скоростных железных дорог, реинвестировались в экспортные проекты либо попросту разворовывались (кроме этого вид инвестиции за предел либо в Гонконг).

  Денежная совокупность Китая накопила огромное количество «нехороших» долгов — кредитов, по которым не будет возврата – и поднялась перед угрозой банкротства части банков. Правильный количество внутреннего долга является предметом тайны, но по косвенным данным он еще в 2012 году достигал 100% годового ВВП Китая. Так, уже на данный момент Китай подошел к критическому пределу, в то время, когда рост экономики обслуживает проценты по внутренним долгам.

Рост экономики, со своей стороны, привязан к росту экспорта, что падает катастрофическими темпами.

Падение темпов роста торговли, начало и девальвация ипотечного кризиса в 2015-ом в Китае выглядит в полной мере реально, но вряд ли будет происходить взрывообразно – это не в китайских традициях, к тому же китайское правительство, владеющее большими резервами, будет до последнего пробовать смягчить неприятности периода «перестройки» в экономики, в то время, когда, как планируется, Китай избавится от балласта ветхих нерентабельных отраслей и совершит скачок к производству с большой добавленной ценой. Как продолжительно продлится эта «перестройка» – неизвестно, но сейчас Китай все еще тратит на единицу продукции в четыре раза больше энергии, чем развитые государства – это значит, что сказать об экономике будущего на данный момент и в ближайщее время рано.

Китай так же, как и прежде реализовывает недорогой труд и берёт продукцию западных разработок, к примеру, импорт зарубежных микрочипов есть второй масштабной зависимостью Китая по окончании нефтяного импорта. Избавиться же от нерентабельных фирм в одночасье, как это было в 1990-ом в СССР – свидетельствует покинуть без денег десятки миллионов людей со всеми вытекающими последствиями. Как и власть в СССР, китайская власть к такому ни психологически, ни технически – не готова.

Все, что остается у Китая для ответа этих пробоем — расширение внешних рынков, в частности создания юаневой территории торговли из государств АТР, Средней Азии, России, и Африки, Арабских стран и южной Америки. Юаневая территория обеспечила бы китайским производителям нужный в кризис большой уровень экспорта. В совершенстве юаневая территория должна была бы расшириться и на политически пассивную Европу, единственная неприятность для для того чтобы расширения – наличие долларовой территории торговли.

К слову, китайские инвестиции в ЕС выросли в текущем году в 2,7 раза — «маленькой» предлог для тревоги американцев.

Внешние угрозы

Стоит ли обосновывать, что Китай желает мирного расширения юаневой территории, либо как гласит хороший армейский трактат Сунь-цзы «победить, не вести войну» — так как каждая война ляжет тяжелой ношей на экономику и переставит все выговоры в политике Поднебесной, станет красной тряпкой для нарастающего «либерального» перемещения, коей стал  в свое время для СССР Афганистан. Об этом знают и в Соединенных Штатах, для которых локальный конфликт на границах Китая был бы громадной геополитической успехом.

Прямое столкновение Китая с одной из больших государств по периметру собственных границ выглядит как фантастика и не вследствие того что Китай не сильный, вовсе напротив, но когда Китай начнет войну на одном фронте – сразу же откроется второй, никто из соседней Китая – ни Япония, ни Индия не хотят его возвышения. Исходя из этого самая возможная угроза для Китая – это локальный приграничный конфликт, за которым последуют санкции и волна «демократического перемещения».

КНДР. Вряд ли обитатели Пекина имели возможность знать, что быстро падающий интернет-трафик в столице был связан среди них и с пусками баллистических ракет в не таковой уж и далекой Северной Корее. Недавно в Южной Корее был опубликован армейский замысел северных соседей, в соответствии с которому предполагалась в полной мере настоящая 7-дневная ядерная война.

Арсенал КНДР не так велик, но не тяжело додуматься, что в эту войну вмешалась бы Китай и япония. Если вы думаете, что третий в династии Кимов шутит, то вы ошибаетесь – по окончании его прихода к власти, он фактически стёр с лица земли в Северную Корею прокитайский блок, оставшись один на один со всеми собственными неприятелями – власть молодого фаворита нестабильна, что формирует на границах Северо-Восточного Китая военную угрозу.

Замысел Китая довольно слабеющей КНДР был несложен – дать ее Южной Корее, а вместо сделать из нее собственного дружественного сателлита, оторвав из оси американских союзников, но юный фаворит КНДР с этим замыслом был не согласен. Воссоединение двух Корей сильно напоминает схему воссоединения ГДР и ФРГ при Горбачеве: создание большого страны в центре Европы должно было «выбить» его из гравитационной орбиты влияния США, и сделать его нейтральным к СССР – хотя бы на время ассимиляции напичканной сотрудниками Штази Восточной Германии.

Афганистан. Завершился вывод американских армий из Афганистана, сейчас эта страна предоставлена сама себе, а политические конфликты так и остались неурегулированными.

Афганистан может превратится в базу поставок вооружения для исламских террористических группировок в китайском Синьцзяне, каковые борются за отделение региона от создания и Китая Исламского страны Восточный Туркестан – что может закончить планыКитая постараться выстроить свободный транспортный коридор в Европу. В случае если учесть, что влияние китайских мусульман доходит фактически до центра страны – создание Восточного Туркестана – одна из главных угроз существования страны.

Япония. Страна восходящего солнца до 2015-ого года надеялась на защиту США и ограничивалась немногочисленными Силами самообороны. Но уже в текущем году Япония в рамках стратегии «проактивного пацифизма» воссоздаст регулярную армию, которая была расформирована в конце Второй мировой.

Ожидается, что году новая республиканская власть в Соединенных Штатах откажется от активной защиты союзников и перейдет к прямым договорным отношениям с фаворитами региона – для Японии, Тайваня, Филиппин это указывает, что их покинут один на один с Китаем. Этим и приведён к росту японского оборонного бюджета, создание армии, и ряд других инициатив в данной сфере.

Но противостояние Китая и японии будет проходить, как на данный момент принято сказать, в гибридных формах, а не напрямую, это диктуют тесные экономические связи двух государств – для Японии Китай уже давно есть торговым партнером №1. Япония может провоцировать приграничные и внутрикитайские выступления – от КНДР до Вьетнама.

Южно-Китайское море. Страны Юго-Восточной Азии и акватория ЮКМ имеют для Китая стратегическое значение по многим причинам – как раз тут сосредоточены наибольшие зарубежные общины китайцев, через ЮКМ проходят стратегические транспортные маршруты, тут расположены наибольшие месторождения нефти. Но не все страны ЮКМ готовы поступится собственными заинтересованностями в пользу Китая, в особенности в случае если интернациональные корпорации готовы вести прибыльный бизнес под их юрисдикцией.

Особенную опасность для Китая так же, как и прежде воображает Вьетнам, что не входит ни в один альянс и не находится под защитой больших мировых держав. Как раз Вьетнам, наровне с Филиппинами, проводит интенсивную политику по отстаиванию собственных заинтересованностей в ЮКМ. Не весьма удачно складываются Индонезии и отношения Китая, где к власти пришел очень плохо настроенный к Китаю президент. Индонезия – одна из наибольших получателей японских инвестиций.

При условии высокой активности Китая в ЮКМ может сложиться антикитайский альянс из Индонезии, Тайваня и Филиппин, обеспеченный активной помощью Японии.

"Наверное," 2015-ый станет для Китая годом угрозы начала одного из локальных распрей, что будет использован Западом для защиты собственных рынков, в первую очередь США для недопущения Китая в зону торговли США-Европа.

Все бы это не было бы для Китая чем-то критическим, если не важные угрозы внутриполитической стабильности в стране.

Политические угрозы.

Китайская элита – одна из наследниц сталинского СССР – все еще испытывает влияние советской кармы: распад СССР в перестройки и «сложный» период «ускорения» тревожит китайское политическое поднебесье кроме того на данный момент. «Запрещено повторить неточностей СССР, нельзя допустить распада страны», — в 2013-м для высших участников политической элиты Китая был кроме того создан и показан особый фильм, в котором показывались кошмары последствий распада Страны Советов. 2015-ый год сакральный – на него приходится окончание 12-ой пятилетки развития китайской экономики, как мы знаем, что для СССР в первой половине 90-ых годов XX века 12-ая пятилетка завершилась вместе с историей СССР.

Об этом в Китае замечательно знают. Захлестнувшая страну интернет-гласность, цензурирование которой неимеетвозможности остановить волну свободы слова китайских восьмидесятников, налагается на необходимость структурной «перестройки» экономики. Кроме того речевые обороты нынешнего китайского управления до мелочей пугающе напоминают речи финиша 80-х в СССР:  «всестороннее углубление» реформ, «увеличить открытость», «углубить открытость», «ускорить реформы» и т.д.

Идеологический вакуум. власти и взаимоотношений Основная проблема общества в Китае содержится в сокращении настоящего авторитета Компартии, как фаворита публичных сил страны. «Красные» пришли к власти в стране, пораженной тотальной столетней гражданской войной, наркоманией, работорговлей, униженной японскими расовыми чистками, доведенной голодом до животного состояния, их программа была несложна: мир, сытость, стабильность.

И какие конкретно бы катаклизмы в политике не происходили, эти «три кита» удерживали Компартию Китая на плаву, кроме того кошмары Культурной революции были ничем если сравнивать с чёрными кошмарами 100-летней гражданской войны, в которой  с середины 19-ого века пребывал некогда цветущий Китай. Но сейчас Китай накормлен макдональдсом, он забыл про большие войны уже более чем на 60 лет, небольшие стычки на границах Вьетнама и СССР – не в счет.

Новое поколение восьмидесятников желает не чашки и равенства риса, новое поколение желает Возможностей. Нужно дать должное управлению Китая – новый лозунг «построения китайской грезы» отражает познание этих изменений общества, но, сможет ли Компартия совершить сальто-мортале и превратится из городских рабочих и партии крестьян в партию креативной молодежи – вопрос спорный.

Сама китайская молодежь на данный вопрос отвечает отрицательно: партия во многом ассоциируется у них с чиновничьим аппаратом и карьерным ростом, хуже того — с прошлым, с отсталостью. Технологическая контр-элита набирает силу в стране, наряду с этим она лишена представительства в госаппарате: достаточно упомянуть то, что самый узнаваемый IT-гигант Китая – «Алибаба» – взял собственные первые инвестиции не от страны а также не из Китая — а от заклятого «приятеля» Китая – Японии, бессчётные же технологические «сколково», создающиеся при помощи страны не имеют для того чтобы броского успеха, не смотря на то, что и во многом действенны.

Новый вид китайской госпропаганды — простые лозунги на фоне классических лубочных картин, «Китайская мечта, моя мечта».

Борьба группировок. Кризис авторитета «идеологии равенства» замечательно поймут и в самой партии. У последовательности специалистов имеется вывод, что Китай готовит замену партийной совокупности управления на совокупность прямых выборов, которая начнет деятельно реализовываться в стране с 2017-ого года – для начала в Гонконге, а позже уже в Южном Китае, и в Китае везде.

Как и в СССР это весьма пугает часть партийной элиты, которая не без оснований считает, что утеряет власть в следствии открытой борьбе. Все это, и начавшаяся приватизация госпредприятий, деятельно стимулирует борьбу политических кланов в стране, каковые усиливают собственные позиции перед наметившимися трансформациями. Кроме того кампанию увеличения  личного рейтинга главы страны и его жены, которая везде началась в Китае, возможно расценивать как некую предвыборную меру, перед возникновением настоящей должности «президент Китая».

В случае если в Российской Федерации политические группировки довольно часто начинают формироваться за школьной партой либо в университетской аудитории, то политические кланы в Китае формируются по географическому принципу – сычуаньцы конфликтуют с шэньсийцами, южане не обожают северян и без того потом. Любая провинция а также район формируют собственный политический клан, стремящийся к власти в рамках Громадного Китая.

на данный момент борьба их корпораций и группировок, со всей силой развернувшаяся еще на Тяньаньмэни во второй половине 80-ых годов XX века, угрожает выйти из под контроля, об этом официально заявляют руководители государства. Как и в позднем СССР это угрожает разными инцидентами, такими, как, к примеру, авария на ЧАЭС, которая подрывает авторитет определенных сил в стране. Нельзя исключать, что давка в предновогоднюю ночь в Шанхае – это первый подобный инцидент уже в материковом Китае.

Сепаратизм. Тут обращение не отправится о Тибете, Синьцзяне либо каких-то вторых национальных окраинах КНР. Дело в том, что китайцы и сам Китай вовсе не однородны, как русские, каковые без неприятностей смогут осознавать и быть осознанными от Калининграда до Владивостока. В Китае существует пара больших китайских субэтносов, каковые различаются между собой, приблизительно, как славянские народы.

Китай – это не национальное наименование, слово «чжун го» возможно перевести как «центральное» либо «внутреннее» государство, другими словами это собирательный термин, постулирующий идею сосредоточения всех китайских субэтносов в одно центральное государство. На поверхности в этом вопросе лежит неприятность «тайваньского сепаратизма»: Тайвань, не смотря на то, что практически и есть независимой политической единицей, но при власти партии Гоминьдан позиционировал себя как часть китайского мира, заявляя о жажде интеграции в «центральное страну».

Но победившая Демократическая партия Тайваня ставит вопрос о «тайваньской нации», и переименовании острова из Китайской республики в Тайваньскую республику – к этому имеется важные основания, более половины населения острова говорит на субязыке миньнань («диалект китайского языка миньнань»), что отличается от языка Пекина. Фраза «я знаю» на миньань будет звучать «Нго цза-я», на китайском северном «Во чжи-дао». Почувствуйте, как говорится, отличие.

Различия не заканчиваются языком – они имеется и в культуре, и быте, и ментальности, но Тайвань все равно остается частью громадной китайской цивилизации, вопрос – желает ли он под власть Северной столицы либо нет?

Коллаж из знамён КНР, Тайваня, Сингапура, Макао и Гонконга

Практически, не считая КНР своеобразный статус «полугосударств» либо стран имеют еще четыре китайских образования – Гонконг, Макао, Сингапур и Тайвань – и все они находятся в Южном Китае. Итого мы имеем 5 китайских образований в мире.

Для КНР вопрос возвращения южно-китайского острова под собственную юрисдикцию – вопрос собирания китайских земель. Специально для таких южно-китайских образований была придумана схема «одна страна – две совокупности», в то время, когда под юрисдикцию КНР были возвращены южно-китайские Гонконг (1997) и Макао (1999). Двум южно-китайским образованиям на 50 лет была гарантирована широкая автономия: собственные законы, собственные деньги, кроме того граница с пограничниками.

Раньше «две совокупности» означало материковый коммунизм и южно-китайский капитализм, но сейчас в то время, когда корпоративная элита стала очень сильна и в Китае – отличие между ними фактически провалилась сквозь землю, но остались субэтнические различия: на протяжении массовых демонстраций в осеннюю пору 2014-ого возможно было заметить лозунги «Гонконг  не Китай». Как раз национальный вопрос в Южном Китае может стать еще одной громадной проблемой для КНР в новом году – так как фактически все провинции Южного Китая населены разными китайскими субэтносами. Центральная власть об данной проблеме знает и пробует с ней справится – как раз по коррумпированным госслужащим соседней с Гонконгом провинции Гуандун был нанесен сильнейший удар на протяжении массовой чистки партийного аппарата.

Портрет Сунь Ятсена в Пекине на площади Тяньаньмэнь, 2000 год. Фото: Stephen Shaver / AFP / East news

Кстати, многим известен протерт Мао Цзэдуна, на площади Тяньаньмэнь в Пекине, но имеется и второй портрет на площади Тяньаньмэнь – портрет вождя южно-китайской революции – Сунь Ятсена, что наблюдал с юга на север. Как раз два этих портрета  на площади Тяньаньмэнь в Пекине —  Мао, с севера наблюдающего на юг, и Сунь Ятсена, наблюдающего на север, олицетворяли единство революционных сил в стране. С июля 2014-ого портрет Сунь Ятсена с  площади убрали…

Николай Владимиров «Южный Китай», 16.01.2015

Случайная запись:

Фиксики Все серии подряд — (сборник 10) Познавательные мультики для детей


Статьи по теме:

Метки: