Как я торговался в китае

Автор: ·

Как я торговался в китае

Торг на рынке в Китае примерно так выглядит: вы назвали цену, за которую желаете реализовать, я назвал цену, за которую желаю приобрести, мы оба посмеялись… Переходим к делу!
Имеется таковой анекдот:

Собрались два предпринимателя переговоры учинить. Ну, встретились где-то в кабаке, заказали себе по рюмарю того, что в том месте предприниматели на переговорах выпивают; принесли им, пригубили они, значицца, и наблюдают друг на друга. Молчат.

Позже один говорит:

— О’кей, предположим, Вы назвали цену, за которую желаете реализовать, я назвал цену, за которую желаю приобрести, мы оба посмеялись… Переходим к делу!

Торг на рынке в Китае примерно так и выглядит: наисвятейший взор китайца-продавца, именующего лаоваю (европеоиду, то бишь) цену в несколько раз больше подлинной; гомерический смех клиента, утверждающего, что таких стоимостей не бывает кроме того в самых дорогих бутиках Нью-Йорка, Милана и Парижа; картинное заламывание рук, загибание пальцев на ногах и руках с перечислением полных имен всех родственников, каковые сидят на натруженной шее несчастного продавца; демонстративное швыряние столь понравившейся вещи на прилавок, резкий разворот в сторону выхода; коброобразный бросок продавца вслед, с замечательным захватом за рукав; начинается постоянное стрекотание кнопок калькулятора — продавец цену снижает, клиент повышает; наконец — «О’кей? О’кей!»; шуршание купюр — сперва шепетильно отсчитываемых клиентом, после этого не меньше шепетильно контролируемых продавцом; и все это под жалобные причитания на тему того, что его, бедного-несчастного китайца, обжулили, ограбили, что вынудили реализовать ниже себестоимости, и он до сих пор неимеетвозможности, дурак, осознать, для чего он все это делает, разве лишь потому, возможно, что данный клиент — его лучший приятель… А позже он дает клиенту визитку собственного магазинчика и берет смертную клятву в следующий раз приходить лишь к нему, и ни к кому более! Карточка берется, клятва дается, и стороны расходятся, безмерно довольные приятель втором и собой…

И непременно — пара-тройка (в противном случае и больше) восторженных зрителей всей данной комедии.

Имеется люди, каковые ходить на рынок как раз чтобы поторговаться. У меня имеется друг из Колумбии, так вот он любой раз, в то время, когда ему необходимо снять стресс, идет и берёт себе новые часы. Ну, эти известные китайские подделки, каковые являются правильными копиями всяких в том месте лонжинов, брайтлингов и ролексов, понимаете?

Он уже два года минимум раз в два месяца ходит в одно да и то же место, к одному и тому же китайцу. Они знают друг друга замечательно, кроме того несколько раз уже выпивали совместно. И все равно: любой раз китаец говорит ему, что вот эти вот конкретные часы — чистый эксклюзив, и лишь ему, как брату и другу, готов их уступить по смехотворной цене 1000 юаней (100 евро), фактически по себестоимости. Потом направляться обрисованная выше сцена, цена уменьшается до 80–100 юаней, сделка совершается.

Все радостны, стресса больше нет. У этого моего друга дома часов — штук двадцать уже.

Во всех торговых переговорах предполагается, что реализовывающая сторона движется в сторону понижения цены продажи, а берущая — в сторону увеличения цены приобретения. Где-нибудь посередине они сходятся к обоюдному наслаждению. Это естественно, в то время, когда берёшь по мелочи, не зная совершенно верно настоящей цены товара — в случае если и переплатишь, то мало. Так же раньше поступал и я.

Но тут пригодилось мне закупить кучу всяких шмоток на зиму, дабы из Питера не волочь. Гардероб подлежал обновлению процентов на девяносто — затраты, прямо скажем, немаленькие. А у меня имеется неприятность: не могу я торговаться. Другими словами теоретически, конечно же, могу, да и фактически также, в то время, когда обращение о бизнесе идет, а вот в то время, когда всякие в том месте мелочи для себя брать — практически не торгуюсь. Наряду с этим я знаю, что переплачиваю, я кроме того знаю настоящую цену, но — не желаю.

По причине того, что лень. Правильнее, времени жалко. А кайфа особенного я в ходе торга не нахожу.

Ну, не обожаю я торговаться!..

Но в этом случае, но, игра стоила свеч. В смысле, необходимо было напрячься и сэкономить. Тогда я решил помыслить, и не просто так помыслить, а перпендикулярно. Либо, как в наше время модно сказать, «латерально».

Прежде всего я осознал, что нужно поменять собственную стратегию, раз нет возможности оказать влияние на стратегию продавца. Что возможно сделать, в случае если процесс торга не изменяется уже тысячелетия? В этот самый момент я отыскал в памяти о совокупности «голландского аукциона».

Голландцы в Европе постоянно считались самыми ушлыми торгашами. Будучи когда-то одной из великих морских держав, они привозили из собственных заморских колоний кучу всякого экзотического барахла и распродавали на аукционах. Но при аукционных торгах неизменно имеется возможность того, что клиенты вступят в сговор и приобретут по низкой цене. И тогда голландцы придумали хитрость.

В отличие от классической совокупности, обладатель товара выставляет его по изначально завышенной цене, а позже неспешно снижает ее, держа в голове некую минимальную, по окончании которой он просто снимет лот с торгов. Кто первый крикнет: «Беру!», тот и приобрел. Только бог ведает, какую цену продавец вычисляет для себя минимально приемлемой, и по какой цене готовы приобрести соперники, исходя из этого цена продажи на голландском аукционе постоянно оказывалась выше, чем на классических торгах.

Возможно, вступление мое пара затянулось. Но я только желал продемонстрировать целый тот скорбный путь, что привел меня к моральному падению, глубину которого вы сможете на данный момент оценить…

В первую очередь я отправился брать куртку. Приехал в торговый центр, что находится рядом с Шанхайским музеем науки и техники — в том месте имеется одежда лаовайских размеров. Походил, взглянул, поотбивался от надоедливых зазывал, предлагающих всякие ролексы и футболки как бы от Армани, приглядел объект моих вожделений. Важным причиной для меня было то, что в этом магазине в тот момент не было клиентов — я весьма волновался, и зрители имели возможность мне помешать.

Я зашел в магазинчик.

В том месте у прилавка стояла девчушка, в углу сидел мальчик и болтал по телефону. Я ткнул пальцем в куртку, женщина мне ее подала, я примерил. Как на меня шита.

И уровень качества хорошее — плотный верх, пристегивающаяся подкладка из толстой шерстяной ткани.

— какое количество?

— Тысяча юаней.

— Пятьсот.

Это была как раз та цена, за которую я готовьсяэту куртку приобрести. И я думаю, они готовьсяее по таковой цене дать. Наряду с этим еще и радовались бы, что «развели» лаовая. Но женщина, конечно же, начала мне говорить о потрясающем качестве, о том, что дешевле курток тут по большому счету нет, позже, серьёзно нахмурив лоб, потыкала в кнопки калькулятора с таким видом, словно бы вычисляла убытки, и выдала:

— Восемьсот.

Я ответил:

— Четыреста пятьдесят.

Женщина несколько раз хлопнула глазами, но, наверное, не въехала — уж через чур немыслимым показался ей мой движение. Она снова поныла о тяжелой жизни в Китае по большому счету и ейной личной жизни в частности и скинула еще:

— Семьсот.

Я ответил:

— Четыреста.

Она несколько раз хватанула ртом воздушное пространство, как извлечённая из воды рыба, пробуя что-то сообщить, позже ошарашенно взглянуть на парнишку, что именно закончил беседовать по телефону. Он почувствовал неладное, встал и подошел к нам. Женщина снова взглянуть на меня, на него, снова на меня, опять несколько раз открыла и закрыла рот и, наконец, выдавила из себя:

— Шестьсот пятьдесят.

Я ответил:

— Триста пятьдесят.

Все. Ее мир разрушился. Осколки данной всемирный трагедии взорвали изнутри ее неподготовленный мозг… Она жалобно прочирикала что-то по-китайски парнишке. Тот выслушал ее и обратился ко мне на хорошем британском:

— Ты что, не желаешь забрать эту прекрасную, превосходную, потрясающую куртку?! Это же лучшая куртка, которую ты можешь отыскать в Шанхае!

Я ответил еще более экзальтированно:

— Я вижу, что это лучшая куртка в Шанхае, и я весьма желаю ее забрать! Правда — очень!! Эта куртка — моя мечта с самого детства!!!

— Отчего же ты ее не берешь?!

— По причине того, что я не готов заплатить за нее шестьсот пятьдесят юаней.

— А какая твоя цена?

— Моя цена (я выделил интонацией слово «моя») довольно высокая, выше неба! — Я подмигнул ему и мило улыбнулся, показав во всей своей наготе большой профессионализм питерских стоматологов. — А цена, по которой я готов приобрести эту куртку — триста пятьдесят.

— Ну нет, это нереально! — Он изобразил возмущение так конечно, что слышно было, как где-то в том месте, на небесах, Станиславский застонал от зависти. — Я, возможно, могу скинуть еще… Лишь вследствие того что ты мне нравишься… Пускай будет шестьсот!

Я улыбнулся еще милее и сообщил:

— Триста!

Парнишка был значительно смышленее девушки: он впал в ступор сходу. Женщина пропищала что-то дрожащим голоском, ушла в угол магазина, уселась на стул и закрыла лицо руками — возможно, горевала об потерянной вере в человечество.

Парнишка похватал ртом воздушное пространство и, наконец, выдавил:

— Пятьсот пятьдесят…

Я не думал ни секунды — нужно было добивать ошеломленного соперника:

— Двести пятьдесят!

— А… А… (продолжительная пауза) Пятьсот!

— Двести!

Девчонка возмущенно залопотала ему что-то из угла, с обличительным видом тыкая в мою сторону пальцем так, словно бы желала пригвоздить к стенке. Парнишка еле вернулглаза из положения ближневосточных, навыкате, в дальневосточные и возопил в праведном бешенстве:

— Но так как ты же в начале готовьсяприобрести эту куртку за пятьсот!

— Но вы же не готовьсямне реализовать ее за пятьсот!

— Но теперь-то мы готовы!

— Да, но сейчас я не готов! Я готов приобрести ее за двести. О’кей? Либо будем дальше торговаться?

Самое сложное для меня в данной ситуации было не расхохотаться. Опасаюсь, сделай я так — и они выперли бы меня взашей. Но мне нужна была куртка.

— Мы не можем реализовать тебе ее за двести… — На парнишку жалко было наблюдать — он чуть не плакал. Я осознаю, что он имел возможность бы реализовать мне эту куртку и за двести — примерно так она и стоила с минимально допустимой для китайского рынка наценкой. Но слезы в его глазах были позваны вторым: его, китайца, торговца в хрен знает каком поколении, какой-то лаовай «разводил».

Причем «разводил» так технично, что он не имел возможности придумать никаких контрмер. По большому счету.

— Что же делать, что же делать?! — внезапно запричитал он.

Эх, блин!.. Все мои беды — от человеколюбия и гуманизма…

— Слушай,— я согнулся и доверительно зашептал ему на ухо,— я знаю, как возможно решить эту проблему. Лишь тебе сообщу, как приятелю…

— Как?!

— Вот наблюдай: твоя цена на данный момент — пятьсот, так?

Он обреченно кивнул.

— Моя цена — двести, так?

Он кивнул снова и шмыгнул носом. Я забрал из его слабохарактерных пальцев калькулятор, развернул к нему дисплеем и собрал: пятьсот плюс двести поделить на два. Оказалось, как вы осознаёте, триста пятьдесят.

— Давай посередине между твоей ценой и моей, о’кей? Да и то — лишь вследствие того что ты мне нравишься…

Он тупо наблюдал на калькулятор и молчал. То ли не имел возможности поверить, что я внезапно показал такую сверхъестественную доброту (он так как уже записал меня, по всей видимости, в сатаны), то ли все еще горько оплакивал собственную судьбу, которая свела его с этим моральным уродом (со мной другими словами).

Я встряхнул его за плечо: — О’кей? Договорились? Хаома?

Он прерывисто набрался воздуха и тихо сказал: — Хаодэ…

По-моему, женщина в углу плакала — то ли ей жалко было куртку, то ли это были слезы облегчения оттого, что я, наконец-то, уберусь из их магазинчика.

Парнишка был реально в шоке. Я это осознал, в то время, когда расплачивался.

В большинстве случаев китайцы весьма придирчиво контролируют купюры: рассматривают их под различными углами, наблюдают на свет, корябают ногтем; особенно ушлые кроме того кладут на стол, накрывают сверху узкой рисовой бумагой и приложив все возможные усилия трут монеткой плашмя — на бумаге проступает умный профиль Великого Кормчего.

Юноша же забрал мои три сотенные и один полтинник так, словно бы они жгли его пальцы, и скоро вложил в стол. без звучно упаковал куртку. Подал пакет мне.

— Громадное вам благодарю! У вас весьма хороший магазин — я в обязательном порядке приду к вам еще! Карточку не дадите?

Рука парнишки дернулась, было, по инерции за карточкой, но женщина, возможно, прожгла его пояснице таким взором, что он аж поежился…

— А… Ты знаешь, карточки у нас закончились… Именно… Сейчас… В следующий раз дадим, прекрасно?

Видно было по его глазам, что в случае если я еще раз приду к нему, он даст мне карточку, намазанную каким-нибудь китайским ядом. Причем очень изощренным — дабы умирал я продолжительно и мучительно.

— Ну, прекрасно, тогда увидимся! Благодарю еще раз! У тебя весьма хороший английский язык! — Я улыбнулся ему, повернулся к девушке, улыбнулся еще шире. — Всего хорошего!

У Вас прекрасные волосы!

На выходе повернулся, улыбнулся так, что аж заломило скулы, и помахал им рукой: — До встречи! Я приду к вам опять, я клянусь!

Они не шелохнулись. Лица их были черны.

Сердце мое пело и ликовало (возможно, я все-таки вправду моральный урод). Я осознал, что мне начинает нравиться торговаться!

Я зашел еще в один магазинчик, дабы приобрести себе пара свитеров — выходных и для дома, по причине того, что зимний период в Шанхае отопления нет.5 Выбрал несколько штук, примерил, задал вопрос цену, назвал собственную. Пожилой дядька, что в том месте торговал, сделал собственный первый движение на понижение цены, я сделал собственный. Дядька просек мою стратегию сходу.

И, нужно дать ему должное, был значительно сообразительнее молодежи — опыт, возможно, сказался. По окончании еще одного осмотрительного хода (легко дабы убедиться, не совершил ошибку ли он в моих моральных, а правильнее, безнравственных, правилах) он сходу сообщил:

— Погоди, погоди! Твоя первая цена, по которой ты желал приобрести, была четыреста?

— Ага!

— А на данный момент ты желаешь приобрести это за двести?

— Совершенно верно!

— Давай пополам, а? За триста отдаю!

— Как приятелю?

— Как брату!..

Я думаю, сказалось то, что рядом находились две пожилые немки и один юный янкес и с интересом прислушивались к нашему диалогу, кроме того кинув ковыряться в разложенных на прилавке шмотках. Дядька осознал, что лучше от меня скоро отделаться, пока остальные клиенты не врубились в то, что происходит.

Он так же, не глядя, бросил мои деньги в стол, скоро упаковал все и чуть ли не на руках аккуратно отнес меня к выходу из магазина, приговаривая, что я его наилучший и любимый клиент, и сердечно уверяя, что будет радостен видеть меня опять. Визитку собственную, действительно, наряду с этим не дал. Также, возможно, закончились. Вот прямо на данный момент…

Я совсем пал морально, до отметки «ниже плинтуса». И бессердечно растоптал души еще трех продавцов, приобретя себе по аналогичной схеме кроссовки, ботинки, пара футболок и теплый халат, расшитый драконами.

Вряд ли я буду носить данный халат. Я приобрел его легко вследствие того что я обожаю торговаться…

Владимир Марченко

Случайная запись:

Продавец VS покупатель.ВОТ ТАК НУЖНО ТОРГОВАТЬСЯ!!! Китай | China


Статьи по теме:

Метки: