Мы не за сепаратизм, мы против москвы
Правительство собирается создать особую государственную корпорацию для Дальнего Востока и развития Сибири, которую госслужащие уже именуют «вторым изданием Дальневосточной республики». Побывавшая на Дальнем Востоке Олеся Герасименко убедилась: регион и без того в далеком прошлом живет отдельной от другой России судьбой. Во многом — из-за попыток федерального центра покрепче привязать его к себе.
Три года назад на протяжении мозгового штурма, проводившегося в рамках работы над стратегией развития Владивостока до 2020 года, тогдашний начальник управления по инвестициям администрации Владивостока Николай Матвиенко внес предложение сдать полгорода в аренду Китаю. Скандальный сценарий был размещён в местном еженедельнике: «Предполагается разделение Владивостока на две части по линии улиц Баляева—Снеговая.
Появившийся в новых границах район будет передан в суверенную аренду Китаю на 75 лет. В том месте создается китайская администрация, подчиненная Харбину. Сообщение с другими частями города будет осуществляться через таможенные и пограничные посты.
Почва наряду с этим останется русском. Она только будет сдана в аренду, платежи за которую кроме того по нынешним оценкам в несколько раз перекроют бюджет всего Приморского края — 130-150 млрд руб.». Статью процитировали федеральные СМИ, глава города лишь через 14 дней отыскал в себе силы откреститься от проекта, китайский МИД был должен выпустить подобное заявление, а Матвиенко из мэрии выгнали с работы.
Остроту скандалу придало китайское наименование проекта «Хайшэньвэй» («залив трепанга»), которое употреблялось перед тем, как в первой половине 60-ых годов девятнадцатого века Приморье отошло к Российской Федерации, и в том месте была основана крепость Владивосток. Сейчас произнесение китайцами «Хайшэньвэй» вместо нормативного «Фуладивосытокэ» воспринимается чуть ли не как желание пересмотреть границу.
на данный момент Матвиенко трудится советником вице-президента Ассоциации строителей России по ДВФО и от собственной идеи не отказывается. «В так именуемом проекте Хайшэньвэй основное — не «китайская тема». Мы так как вначале внесли предложение несложную вещь: увеличить возможности жителей в выборе себе мэра»,— растолковывает мне Матвиенко. Он напоминает, что у Владивостока имеется хороший опыт самоуправления.
В первую очередь 2007 года, в то время, когда за решетку сел прошлый глава горадминистрации Владимир Николаев, и до лета 2008-го, пока его кресло не занял Игорь Пушкарев, Владивостоком «никто не руководил». «В городе все было нормально: улицы чистили, отопление трудилось, электричество исправно подавалось в дома. Это и имеется совершенная власть»,— говорит Матвиенко. Суть собственного проекта он видит в «состязании вождей»: «Для этого нужна территория со статусом интернационального управления.
У людей, на ней живущих,— двойное гражданство. А власть трудится по бизнес-замыслу. Весьма интересно так как взглянуть на то, как отечественной территорией в отечественном присутствии возможно руководить по-второму. Само собой разумеется, власть от аналогичных идей шарахается как деревенская лошадь от трактора.
Тут ее можно понять: одно дело на сеновале вальяжно, второе — с плугом наперегонки».
Дальневосточный федеральный округ занимает треть страны, в нем живет 4% населения России, другими словами 6,2 млн человек, из них 2 млн — в теплом Приморье. Во Владивостоке — 600 тыс. человек. В тысячекилометровой территории около города (в Южной Корее, Японии, Китае, КНДР) — территории часовой доступности для самолета и девятичасовой для поезда — живет около 414 млн человек.
Это единственный город России со столь замечательным окружением. Около Москвы на таком же расстоянии живет менее 100 млн человек. Наряду с этим в зоне около Владивостока каждый год создается ВВП на сумму около $7 трлн — практически в четыре раза больше Российская экономика.
И находясь в зоне таковой экономической концентрации, больше 20% обитателей Приморья живут за чертой бедности.
В один момент через границу в трех соседних провинциях северо-востока КНР (Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин) на 804 тыс. кв. км ютятся практически 110 млн человек. Такие цифры заставляют в первый раз появлявшегося между сопок Владивостока москвича искать в городе полчища китайцев. Медлено скупающих почву, обладающих недвижимостью и ведущих под венец русских дам. Но отыскать их непросто.
Рестораны китайский кухни отнюдь не на каждом углу, рынок закрыли, а от ветхого китайского квартала Миллионки осталась пара вывесок.
Экспансия Китая на Дальний Восток — это «столичные страшилки», говорит занимаюший ранее пост главы УФМС по Приморскому краю, главаконсультационного центра по вопросам межэтнических отношений и миграции Сергей Пушкарев: «Раньше мы их не опасались. И плодотворно трудились. А сейчас государство всего опасается. Почву заселят, обитатели захотят в подданство Китая перейти.
Но китайцы в действительности — недешевая рабочая сила. В Россию едут лишь те, кто желает и может получить тут минимум тысячу долларов».
Среди укладчиков бордюрной плитки во Владивостоке китайцев и правда не видно. Успешнее проходят поиски в университете. Студент Цзян Тунцзюнь для жизни в Российской Федерации выбрал русское имя Максим — в честь громадного ресторана в популярном у российских челночников приграничном городе Суйфэньхэ.
Максим отнюдь не недорогая рабочая сила, он один из тех китайцев, для которых Российская Федерация стала социальным лифтом. Китайская компания «Хуа Синь», где он несколько месяцев трудился в автосервисе механиком, внесла предложение ему переехать во Владивосток и выучиться на переводчика и юриста. «Хуа Синь» производит пластиковые окна, обладает гостиницей, рестораном, фермами — большинство активов находится в Российской Федерации.
Максим русского не знал, но отучился на подготовительных направлениях и поступил на юрфак, где был единственным чужестранцем. За четыре года он так освоил вкусы и язык, что в кафе, где мы видимся, он заказывает блины и говорит со мной без переводчика. За его общежитие и учёбу в ДВФУ «Хуа Синь» платит 120 тыс. руб. в год.
Визой также занимается компания. В то время, когда Максим возьмёт диплом, то останется трудиться в Российской Федерации — в офисе компании в приграничном поселке Покровка. Максиму нравятся майонез и русский девушки. Он желает взять российское гражданство, дабы открыть собственный дело. Не так долго осталось ждать в Приморье переберется вся его семья. Папа Максима уже восьмой год живет в Покровке, трудится сторожем на складе той же компании.
Ночует в общежитии с этими же рабочими. Мать с сестрой, за рождение которой семья заплатила громадной штраф, пока живут в Китае, но также планируют переезжать в Россию.
Русские в Северо-Восточном Китае — значительно более нередкие гости, чем китайцы в Приморье. Главным «народным бизнесом» для области остается челночная торговля. Федеральная власть в лице таможни придирчива, капризна и довольно часто меняет правила ограничения ввоза вещей, так что целый Владивосток пестрит такими объявлениями: «Суйфэньхэ. 3 кг — 600 рублей, 50 кг — 3200 рублей, телефон 1117788».
Это схема «помогаек», практически узаконенная контрабанда: предприниматели набирают группу желающих, перевозят их за собственный счет через границу в Китай и оплачивают проживание в Суйфэньхэ, а те на обратном пути, проходя таможню, говорят, что вот данный баул с вещами — их.
До границы с Китаем в поселке Покровка из Владивостока возможно добраться за три-четыре часа — по разбитым дорогам, каковые начинаются сходу при выезде из приморской столицы, в которой автострады подлатали к сентябрьскому саммиту Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС). На выезде из последней деревни в сторону границы развернут танк с надписью красным: «На Харбин!
За Сталина!» Сопки тонут в тумане, до горизонта тянется рыже-тёмная равнина, чем ближе к границе, тем чаще бликуют озера китайских теплиц. Во мне просыпается суконный патриотизм: «Такая красота! Это ни за что нельзя отдавать!» «Да никто и не желает это отдавать. Что это по большому счету за формулировка? — возмущается отечественный проводник.— Легко злит, что на федеральном уровне у нас с Китаем совершенные отношения, а на региональном — стагнация».
Оказывается, приморцам кроме того нельзя въезжать в Китай на собственной машине — границу возможно пересечь лишь в рейсовом автобусе.
В салоне отечественного автобуса висит реклама Центра славянской творчества и культуры: «Русский двор «Тройка». Лишь у нас вы имеете возможность отведать блюда русской кухни. Мы гарантируем развлечения и отдых на мелком островке России!
Адрес: КНР, г. Суйфэньхэ, ул. Гуан Хуа Лу». В Суньке, как нежно именуют местные Суйфэньхэ, имеется кафе «Приятель», где кормят собачатиной, водка «Один дома» и магазин штанов «Две ноги».
Китай удачно реализовывает русским туристам Россию: по выходным в автобусах нет свободного места, в приграничные города принято приезжать справлять сутки рождения либо отдохнуть от тяжелой рабочей недели. Выходит дешевле, чем на курортах Приморья. И значительно дешевле, чем ехать в Европу через Москву.
Весной компания «Аэрофлот» приобрела дальневосточного перевозчика «Владавиа», и сейчас в самолетах их неспециализированного девятичасового рейса Москва—Владивосток лежат два бортовых издания. В аэрофлотовском глянце — достопримечательности Кракова и пляжи Испании. В издании «Владавиа» — рассказ о клубах Сингапура и репортаж о поездке по Западной Сибири.
Создатель оговаривается, что ее приморские приятели назвали это путешествие экстремальным. «Это весьма по-владивостокски,— смеются местные обитатели.— Для нас Сибирь куда экзотичнее, чем Китай либо Япония. А по ту сторону Урала не каждый бывал».
Москвич в Приморье выдает себя тем, что в такси бесполезно пробует сесть на пассажирское сидение с правой стороны — в том месте, где во Владивостоке у автомобилей находится руль. Прекративший быть закрытым городом лишь в первой половине 90-ых годов двадцатого века Владивосток практически выжил на перепродаже подержанных праворульных «японок». В 2008 году через приморскую таможню в Россию привезли 534 тыс. автомобилей. «Правый руль» стал частью самосознания приморцев.
Во Владивостоке до сих пор устраивают тематические «автомобильные» свадьбы, куда все гости съезжаются, к примеру, лишь на Toyota Celica, невеста — на белой, жених — на тёмной, а для фотографий автомобили ставят бамперами друг другу — как словно бы они целуются.
Но в конце 2008 года, в разгар кризиса, Владимир Владимирович Путин решил выручать принадлежащий «Ростехнологиям» АвтоВАЗ и приказал поднять пошлины на ввоз подержанных иномарок. Из данной истории показалась родовая травма владивостокцев: отряд столичного ОМОНа «Зубр», приехавший зимний период на разгон митинга против действий правительства.
Привыкшие к мирным акциям обитатели Приморья забыть столичные дубинки не смогут до сих пор. «У нас все протесты были спокойными, а люди расслабленными. Вот и в декабре 2008-го на площадь все вышли радостные, с знамёнами самодельными. Незадолго до проспект перекрывали без последствий.
В этот самый момент на главной площади города их побили. Шоковая терапия»,— вспоминает видный в Приморье журналист, автор Василий Авченко.
«А в действительности правый руль — это фантом. Нас пробуют представить этакими криворукими дебилами, чуть ли не «малой народностью» нетрадиционной ориентации,— оценивает действия правительства в истории с ввозимыми японскими иномарками бывший государственный служащий Матвиенко.— А люди решить проблему горбатого национального автопрома.
И вот в то время, когда мы эту проблему решили, в то время, когда по уровню автомобилизации населения (620 автомобилей на 1000 обитателей) мы обошли обе столицы, нам сейчас вменяют в вину «сепаратизм». В чем «сепаратизм»? В том, что мы совладали сами, не ждя обещаний?»
К беседам о сепаратизме во Владивостоке относятся весьма болезненно. Навязанных Москвой мифов не обожают. Приморских партизан вычисляют бандой скинхедов и с борьбой за независимость края никак не ассоциируют.
В то время, когда в одном из баров популярную смесь местного «Капитанского рома» с кока-колой назвали «Фри Фар Ист» («Вольный Дальний Восток», по аналогии с «Куба Либре»), визитёры обвинили барменов в том, что они мутят воду, и коктейль заказывать не стали. Наряду с этим громадной популярностью пользуется «Столичный мул» — смертоносная смесь эля с водкой. «Мы не за сепаратизм, мы против Москвы, которая для нас — Кремль»,— говорят местные.
Нелюбовь к себе Кремль старается вылечить по проверенному рецепту — вливаниями бюджетных средств. В 2007 году Владимир Владимирович Путин внес предложение совершить во Владивостоке саммит АТЭС. На подготовку объектов израсходовано около 600 млрд руб. ($20 млрд).
На эти средства «Газпром» протянул во Владивосток газовую трубу с Сахалина, у Минобороны забрали и обустроили остров Русский. С материком его соединили огромным мостом, а в городе подлатали дороги и в первый раз выстроили очистные сооружения.
Но приморцы на столицу все равно обижены. Как и в Сибири, тут в ходу слово «федералы»: на Кавказе так именуют армейских, а тут — государственныхы служащих. «Саммит» — слово ругательное. «Из-за чего? — задаю вопросы я.— Мосты прекрасные, как в Сан-Франциско». «А вы представьте себе, что глава семьи ежедневно приползает пьяный, а позже внезапно приходит с цветами. Сразу же все обиды пропадут?» — парирует Авченко.
Желание Москвы облагодетельствовать далекую окраину и снизить зависимость от китайцев формирует новые неприятности. Одна из основных местных страшилок — это таджики и узбеки, с 2008 года хлынувшие на стройки объектов саммита. О них говорят все обитатели, не считая губернатора: Владимир Миклушевский на встрече с «Властью» объявил, что неприятности таковой в крае нет и комментировать тут нечего.
Но приморцы с ним не согласны. В 2012 году среди 30 тыс. поднявшихся на учет в крае мигрантов узбеков было больше, чем китайцев. «Мигранты из СНГ угрожают нам больше, чем Китай. К нам едут те, кто не пользуется спросом в республиках, в Москве, в Сибири,— остатки, люди без профессии, без языка»,— говорит Сергей Пушкарев.
Квота разрешений на работу в текущем году — 3005. А в 2011 году приехали 19 тыс. человек.
По городу ходят слухи о перестрелках в очереди за разрешениями. Преступность растет и делается более тяжёлой, вздыхает Пушкарев: «взглянуть на остров Русский — из семи тысяч трудящихся в том месте более двух тысяч не имеют контрактов с работодателями. Вон у меня жалоба лежит на невыплату заработной плата: 134 узбека подписали, из них у 90 не выяснилось разрешения на работу.
Эксперты ФМС говорят, что порядок их вывоза с острова по окончании стройки не выяснен. А завезли их столичные подрядчики, каковые ими заниматься не будут. Их тут и нет вовсе, в лучшем случае — представительства».
Самое известное в Приморье протестное перемещение — «Товарищество инициативных россиян» (ТИГР) — показалось «благодаря» действиям федерального центра. Артем юрий и Самсонов Кучин, программисты по профессии, говорят мне, что познакомились за решеткой по окончании того самого твёрдого разгона митинга автовладельцев 21 декабря 2008 года, в то время, когда их задержали и десять часов мариновали в отделении милиции. «Власть сама нас столкнула»,— говорит Самсонов.
От узкой автомобильной тематики сходу отошли, занимались всем подряд: дефицитом детских садов, точечной застройкой, законом о рыболовстве, угрозой отмены часовых поясов. «Денег у нас нет, мы помогаем советом, координацией. Мы знакомим активистов между собой,— растолковывает Самсонов.— К примеру, отстояли отечественный часовой пояс, в то время, когда показалась эта идиотская мысль вынудить подниматься нас в сумерках. Вышли на Петропавловск, Камчатку, Сахалин и совершили громкие совместные митинги».
Низкие результаты «Единой России» (в Приморье партия взяла 33% голосов, не смотря на то, что всего пять лет назад было 54%) на выборах в государственную думу Самсонов также вычисляет результатом работы ТИГРа.
Актив ТИГРа измеряется перечнем участников чата в Skype — около 100 человек. Стать участником ТИГРа — значит, прийти по советы пары участников и принять устав организации. Все ответы принимаются прямым голосованием.
У ТИГРа принципиально нет главы, «дабы не на кого было давить». «Создать перемещение снизу, дабы не отправилась борьба за лидерство и ничего не развалилось, на данный момент нереально. взглянуть на те же столичные протесты»,— растолковывает Самсонов. Он уже стал системным политиком: вступил в КПРФ и в 2011 году избрался в краевое заксобрание.
Сейчас он единственный депутат, что ездит на работу на велосипеде и скорому открытию моста через бухту Золотой Рог — второго отстроенного к саммиту — весьма рад: до тех пор пока приходится ездить к себе на мыс Чуркин больше часа в объезд.
О ТИГРе говорят различное. Местные журналисты говорят, что в действительности их создавал бывший губернатор Сергей Дарькин в качестве управляемой оппозиции, но они вышли из-под контроля. Столичные аналитики вычисляют их предтечей всех протестных перемещений финиша 2000-х.
Государственной дума еще в 2008 году за повышенный против увеличения пошлин флаг Японии заявила их сепаратистами, стремящимися «отделить Дальний Восток от России». Новый губернатор в беседе с «Властью» назвал их экстремистами. Из-за чего, действительно, не уточнил, но в создаваемую в крае общественную палату на всякий случай кликать не собирается.
Не обращая внимания на то что ТИГР не выдвигает никаких сепаратистских лозунгов, его активисты борются как раз с тем, как устроена федеральная власть. «По большому счету, основная претензия местных обитателей, что все кругом сильно напоминает феодальное государство,— говорят активисты ТИГРа.— на данный момент свободы для развития рабочий инициативы нет. Все главные ответы принимает назначенный Москвой губернатор. Кроме того российские суда, не говоря об зарубежных, предпочитают ремонтироваться в Корее либо Японии, в том месте качественнее и дешевле».
То же самое говорят мне местные предприниматели: предприимчивые юные люди, каковые уже получили на зажиточную судьбу в Приморье, но еще не накопили на перенос дел в Москву. У всех одна неприятность: желают развиваться дальше, но забрать почву в долговременную аренду сложно, приобрести помещение под магазин либо бар практически нереально, большая часть подрядов на стройках саммита проводятся через столичные компании.
кампус и Мосты нового университета во Владивостоке довольно часто сравнивают с идолами на острове Пасхи: «Поставили и молятся им, дабы сейчас были инвестиции». Настоящие зарплаты из-за строительства объектов саммита не выросли. Среднестатистическая заработная плата в городе — 22 тыс. руб., аренда однокомнатной квартиры обойдется в 20 тыс., наряду с этим молоко, рыба и хлеб кроме того дороже, чем в Москве. Народ в крае привык «крутиться», «устраиваться».
Собирать совместные закупки памперсов, алкоголя и стирального порошка из Японии, икру и рыбу брать у привычных «по звонку», ездить за недорогой одеждой в Китай. В то время, когда в нескольких сёлах края не было отопления, обитатели спиливали батареи, дабы не платить по квитанциям ЖКХ, и ставили независимые обогреватели. В ясные ночи под маяком на мысе Токаревского, свет которого разрезает залив и Амурский залив Петра Великого, разгружают собственные лодки контрабандисты и гуляют парочки.
По опросам ВЦИОМ, заработную плат главным источником дохода назвали меньше половины опрошенных приморцев. Так что большая роль теневого сектора в экономике Дальнего Востока — не только наследие 1990-х, в то время, когда самой действенной властью на Дальнем Востоке была группировка «Общак».
«Приморский сепаратизм существует, но основная его неприятность в том, что он культивируется из Москвы. В глубине души все столичные госслужащие уверены, что, в случае если нам дать спокойно ездить на праворульных автомобилях, мы не так долго осталось ждать дотянемся из-под кровати по автомату, что у нас у всех в том месте лежит, и заявим независимость,— усмехается обладатель успешной медийной компании.— Я задавал вопросы у начальников, дескать, вам не думается, что нужно бы выйти на Москву с предложениями налоговых льгот для местного бизнеса, как-то таможенное право поменять.
Страна у нас громадная, а всех под одну гребенку ориентируют на Европу. Но местные начальники мне отвечали: осознаёшь, в нас уже столько денег положили, что, в случае если мы попросим еще чего-то, нам этого никто не позволит, нас никто не осознает. Все госслужащие тут живут с оглядкой на Москву».
Недовольство обитателей Дальнего Востока федеральным центром подогревается тем, что пример «второй жизни» у них прямо перед глазами. В случае если в Приморье китайские стройки не так заметны, то работы под Хабаровском на переданных КНР при уточнении межправительственной границы в 2008 году островах площадью 171 кв. км не смогут не задевать местных обитателей. Остров Тарабаров сейчас именуется Иньлун («серебряный дракон»), а западная часть Громадного Уссурийского — Хэйсяцзы («тёмный медведь»).
С материка к Громадному Уссурийскому острову через Амур уже достраивают мост. Работы производились круглосуточно кроме того в 30-градусный холод, цена моста — 603 млн юаней (3 млрд руб.), протяженность моста 6 км. Сдача в эксплуатацию — октябрь 2012 года.
Российская Федерация со своей стороны также возводит мост на Уссурийский остров, но темпы значительно медленнее: за год возведено всего пара опор.
В это же время Китай в сентябре 2011 года на слиянии рек Амура и Уссури начал строить новый город — Усули. От Хабаровска до него рукой подать — 22 км. Со стороны русском границы видны башенные краны. 12 кв. км собираются застроить за восемь лет, положив в город $6 млрд. КНР планирует к 2020 году достигнуть турпотока к Громадному Уссурийскому острову в 1,5 млн человек в год.
Туристов завлекают нетронутой изучением и природой русского, в буклетах пишут о бутербродах с икрой, лыжах, катании на подлёдной рыбалке и собачьих упряжках.
«Наряду с этим в 700 м от этого вот китайского ВДНХ находится поселок 1857 года сборки»,— иронизирует узнаваемый в Хабаровске блогер, фотограф Александр Леонкин. Местные за стройкой следят с интересом, собираются проводить выходные в отстроенном китайцами туристическом раю и вспоминают, что в Хабаровском крае последний раз город с нуля пробовали выстроить во второй половине 80-ых годов двадцатого века: проект Бонивура прожил три года и был заморожен. Рассматривая проект Усули, хабаровчане злятся: «Сейчас в пятницу Хабаровск будет вымирать, дабы неясно для чего ожить в понедельник утром».
Дабы разобраться, что именно угрожает Приморью — Китай, сепаратисты либо мигранты из СНГ,— я иду на лекцию доктора наук кафедры математических способов в экономике Александра Абрамова в ДВФУ. Абрамов принимал участие в разработке концепции развития Владивостока до 2020 года и трудился в 2011 году по целевому гранту в 30 миллионов рублей. от РГНФ над изучением темы «Российская Федерация в Азиатско-Тихоокеанском регионе».
На втором часу выступления я осознала, что Абрамов говорит ровно о тех же путях и проблемах их решения, каковые поднимали на встречах со мной «сепаратисты» — легко научным языком. Дальнему Востоку, утверждает он, нужны законодательные люфты, особенные бюджетные и налоговые территории, отмена ограничения на определенные виды деятельности, закрепление центральных контор компаний тут, а не в столичном регионе.
Я вспоминаю, как жители возмущались тем, что главный офис наибольшей компании, «Дальневосточного морского пароходства», находится в Москве. Абрамов говорит, что фактический запрет челночного туризма (прямо пострадали 15 тыс. человек, с семьями — значительно больше) стал причиной увеличению миграции из региона. Введение 500-километровой пограничной территории отчуждения, где запрещено ничего строить, свело на нет развитие туризма.
А развлекательные центры и китайские гостиницы стоят в шаге от пограничного пункта.
Абрамов вспоминает о неразвитых транспортных возможностях края: все порты Дальнего Востока РФ совместно забранные переваливают меньше грузов, чем большие порты соседних южной Кореи и Китая. В инфраструктуру Приморья готовы вкладывать соседи, заинтересованные в импорте сырья либо применении РФ для транзита собственной продукции на Запад. Но Москва пока не дает им ходу в силу «геополитических мыслей».
К примеру, в ноябре 2011 года Республика Корея внесла предложение России выстроить параллельно Транссибу скоростную ЖД магистраль, которая снабжала бы перевозку за день. на данный момент у РЖД существует лишь коммерческий проект «Транссиб за семь дней», снабжающий перевозку грузов из дальневосточных портов до границы с европейским союзом за чемь дней. «Реализация проекта разрешила бы разгрузить транспортную часть Транссиба и обеспечить перевозку грузов до 150 млн т в год,— растолковывает Абрамов.— По корейским оценкам, дублер имел возможность бы соперничать с авиапотоком. Это разрешило бы достигнуть окупаемости проекта в течение шести лет».
До тех пор пока все замыслы развития региона остаются на бумаге, люди с Дальнего Востока уезжают, и все попытки удержать их бесплодны. Заявленная Владимиром Путиным Программа переселения соотечественников в Приморье потерпела провал: в 2006 году по ней собирались привлечь 18 млн человек, а на деле за шесть лет в край из-за предела приехали жить три тысячи человек. Для сравнения, согласно данным Приморскстата, население Приморья лишь за год значительно уменьшается на 15 тыс. человек.
Один поток отъезжающих тянется на Запад, причем кроме того тут в покидающих Приморье людях отражается нелюбовь к Москве. Как и в Новосибирске, многие дальневосточники стараются уехать не в столицу, а для начала выбирают более интеллектуальный и творческий Санкт-Петербург с его недорогими квартирами.
Многие применяют обе российские столицы только как плацдарм для окончательного отъезда из России в Европу. Кто-то уезжает кроме того в Мексику и пишет оттуда, что Мехико-Сити не сравнится по опасности с родным Чуркиным. Вторая волна идет на Восток — в 1990-е это была Япония, а В первую очередь 2000-х — Китай. Юные люди, получившие диплом Дальневосточного университет и выучившие китайский язык, смогут относительно легко отыскать себе работу с оплатой $3-5 тыс. в месяц. «Сын переехал несколько лет назад.
на данный момент живет в Харбине, гоняет на джипе. У них негромко, чисто и безопасно. На старости уедем жить в том направлении и не возвратимся»,— говорит мне обладатель успешного турагентства.
В крае говорят, что любой непременно приходит к пониманию: «В случае если желаешь тут жить, решать все вопросы нужно самому». «У нас тут не сепаратизм. Легко шило выперло в данной части мешка,— уверен Матвиенко, создатель проекта сдачи Владивостока в аренду.— Люди, те, что уезжают из данной страны в одиночку, и те, что предполагают «отъехать» целыми территориями, в сущности думают одинаково. Они не верят в свойство власти грамотно руководить».
Олеся Герасименко
Случайная запись:
Мы — Армия Страны! Мы — Армия Народа!
Статьи по теме:
-
Китай против откормленных и скучающих
Южная Америка для КНР — не просто ответственный источник ресурсов, но и потенциальный союзник в противостоянии с США. В Латинской Америке Китай добывает…
-
Латинская америка против китая
В маленьком колумбийском городе Тучина местные обитатели, для которых классические соломенные сомбреро — главный источник существования, встревожены…
-
Сравнительно не так давно «New York Post», напомнив историю западных держав и взаимоотношений Китая в новое время, не без сарказма увидела: «Разгромив…