Почему китайцы никогда не смогут создать собственный автомобиль и к чему эта «автоимпотенция» приведет

Автор: ·

Почему китайцы никогда не смогут создать собственный автомобиль и к чему эта «автоимпотенция» приведет

Ожидали апокалипсис, а пришел Китай. Он вездесущ и повсеместен. Временами прекрасно замаскирован, но по большей части нагл и очевиден.

Мир станет китайским? Ну, хотя бы в силу количеств производства, переноса фирм, настойчивого роста местной сопутствующего подъёма и экономики компетенции страны в целом и каждого отдельного работника в частности?

«Volvo» китайцы приобрели полностью — совместно со шведами, технологиями и станками. В скором будущем они перенесут к себе и все производство, покинув Гетеборгу право высоко размахивать знаменем, придумывать что-нибудь новенькое и проводить опробования на неповторимом полигоне. А производить готовые машины для всей земли будут китайцы в своей квартире из 100% местных комплектующих. И «Volvo» совсем станет китайской?

Юридически — да, станет. И ее будут ненавидеть, разлюбят и откажут от дома? Нет. По причине того, что ментально она останется европейской машиной. Сущность, дух, подход, идеология сохранятся и будут сопровождать китайское производство до первой попытки вывезти всю эту коллекцию добродетелей в Китай, выдернув с корнем из Швеции и посадив на собственной грядке.

Вот тогда компания станет китайской, потеряв то, что в отношении людей именуют словом «душа», а при с техникой с опаской именуют идеологией либо ментальностью.

Американский iPhone не бывает американским. Он китайский неизменно. Наглые китайцы вычисляют его всецело своим, не принимая к сведенью наличие приложения в виде целой Америки.

Но мир не подмечает Китая, полагая его только сборочной площадкой, к тому же и очень примитивной. Мысль, сущность, вид, логика, содержимое — все это незамутненный Китаем «Apple». А как же компетенция пролетариата и страны?

Так как возвысятся, кристаллизуются, нальются силой и разумом?

Стратегически Китай безукоризнен. Неизменно движется в нужном направлении и не стесняется скоро поменять курс. Но тактически Китай значительно не сильный, чем его пропаганда. (С преподавателями по данной дисциплине китайцам повезло — лгать они обучались у СССР. Сейчас это именуется PR.) Китай забрал мир на испуг, поведав о готовности и грандиозной армии поставить под ружье 200 миллионов человек. Китай замахнулся на собственный автопром и в чистом поле наворотил около 300 автозаводов.

Китай послал всех в американский университет и собрал урожай инженеров с самыми прекрасными в мире дипломами.

Вежливые в таких случаях американцы с не хорошо скрываемой иронией сказали: «В автопроме Китай прошел 80% нужного пути. Но оставшиеся 20% — самые тяжёлые». И на эту гору он так и не взгромоздился, оставшийся путь не одолел, сорвавшись и покатившись под уклон.

Однозначной эта страна ни при каких обстоятельствах не была, но тут вектор был практически общим. Сделать собственный автомобиль Китай не смог. Не помогли ни воровство идей, ни приобретение патентов, ни западные консультанты, ни чужестранцы по договору, ни заказы главных составляющих в Европе (дизайн-то сплошь итальянский, двигатели поголовно австрийские, комплектующие канадские). Было нужно откатиться назад и создавать с нуля компанию, покинув лишь одного китайца — председателя совета директоров.

Все другое за него делают чужестранцы, преимущественно из Германии, предавшие родные MINI, BMW, GM. Именуется автомобильная компания «Qoros». В ней трудятся лишь немцы. Они придумали машину, создали ее, скроили и склеили по параметрам и канонам Европы и, как при с iPhone, разместили в Китае на намерено выстроенном новом заводе заказ на финальное выполнение.

Итог — автомобиль в первый раз в истории китайской автопрома взял пять звезд на свободном европейском краш-тесте EuroNCAP. Сейчас эта германская машина Qoros считается китайской. И несет она в себе идеологию Европы, что очень сильно окажет помощь закрепиться в приличном обществе, в особенности с учетом переноса главного производства в Словакию.

Но так как всю работу за китайцев сделали немцы. А сами они не осилили, не обращая внимания на дипломы и партбилеты.

В то время, когда пять лет тому назад всемирный кризис посмотрел и в Китай, местный пролетариат почувствовал солидарность с экономическими процессами и осмелился на забастовки. Японские фабрики, имевшие большой уровень автоматизации и скромный по численности персонал до тысячи человек, повели себя неясно.

С позиции остального мира в стране, где в наличии полтора миллиарда человек (в действительности значительно меньше, потому, что PR и статистика не одно да и то же), возможно выгнать обиженных и собрать штрейкбрехеров. Не смогли. Не выяснилось во всем Китае трехсот дрессированных рабочих нужной квалификации.

Было нужно идти на уступки, поднимать зарплаты — в общем, договариваться.

Свидетельствует это, что нет у Китая ни инженерной, ни другой опытной компетенции. Не растет. Под взором и палкой надсмотрщика еще что-то удается, без присмотра получается очередной ВВС с тенденцией увядания до отметки «Pensonic».

Рабочих нет, инженеров нет, а армия имеется? Не совсем. Контрактная китайская армия комплектуется в основном из крестьян, для которых это единственный шанс удрать из голодной деревни, остановившейся в развитии на уровне средневековья. Сельское хозяйство страны до сих пор пашет на волах и на себе, как это и было принято последние 5000 лет.

И люди с мотивацией изменников, готовых на все, только бы не появляться запряженными в плуг, не всегда становятся хорошими бойцами и профессиональными солдатами. Но по окончании третьего пятилетнего договора они приобретают право на демобилизацию в город с обретением прописки. Вот за нее они жизнь дадут.

экономики Китая и Развитие промышленности упирается в людей. Мы по неточности вычисляем китайцев коллективистами, обожающими ходить строем. А они индивидуалисты и терпеть не смогут хоровой гром и строевые занятия гимна.

Основная мысль китайца на производстве — не опытный рост, а накопление стартового капитала, достаточного для открытия собственной лавки. Вместо мечты и следующего разряда о техникуме — сладкие мечты о негромкой жизни среди отрезов шелка либо свежевыпеченных булок.

Нанять коллаборационистов по миру, дабы они сделали его работу, Китай сможет. Нанять миллиард работников, дабы они выполнили собственную работу, не окажется. Но это не остановит приток в страну чужестранцев, переезжающих целыми фабриками, фирмами и фабриками. К «Volvo» добавится альянс «Peugeot-Citroen», позже, вероятнее, SEAT, а за ним и какая-нибудь «Alfa-Romeo».

Но генофонд останется в Европе, и целый данный товар китайским не станет, не смотря на то, что и будет производиться в Поднебесной. И мир по праву будет вычислять все прочие товары и эти автомобили европейскими (японскими, американскими), потому, что ментальность останется европейской.

А позже произойдёт страшное. Курс компартии Китая на собственное потребление приведет к росту цен и зарплат в стране, и местная сборка окажется сопоставимой по затратам с дорогой Европой, Кореей и японией, но с китайским качеством. И те, кто не погибнет от переездов, постараются возвратиться на родину, где их никто не ожидает, да и Китай не та страна, чтобы отпустить.

И вот тогда многие погибнут совсем вместе с сутью, духом, идеологией и подходом… А Китай медлено начнет покидать завоеванные государства. И на его место придет долгожданный апокалипсис.

Сергей Асланян

Случайная запись:

Разведопрос: Егор Яковлев о последствиях восстания чехословацкого корпуса


Статьи по теме:

Метки: