Россия–китай: уроки двух революций
Китайские СМИ и политологи деятельно обсуждают и сравнивают на данный момент две революции. Первая случилась в Китае в октябре 1911 года, что по лунному календарю пришелся на циклические символы «синь» и «хай», и потому революция вошла в историю как Синьхайская.
Синьхайская революция замедлила сползание Китая к уходу и распаду с всемирный арены, начала возрождениенации по окончании нескольких столетий порабощения соседними народами и унижений со стороны великих держав. Она стала точкой отсчета политической модернизации, которая в конечном итоге обеспечила сейчас Китаю невиданное за всю его историю могущество.
Вторая революция, названную «перестройка», также была задумана как попытка приостановить процессы застоя, осуществить политическую и экономическую модернизацию могущественной державы. Но эта «революция сверху» не смогла перебороть дезинтеграции и инерцию застоя, завершившись в декабре 1991 года распадом СССР.
Внимание к событиям 1911 и 1991 годов вряд ли позвано лишь классическим для Китая интересом к истории. Анализ таких публичных процессов, как застой, модернизация и обычно лежащая между ними смута, актуален для политического класса страны, что высматривает нехоженые дороги в будущее. Повышенный же интерес к нашему печальному опыту возможно растолковать еще и тем, что в развитии и становлении Компартии Китая (КПК) опыт ВКП(б) – КПСС игрался и до сих пор играется ключевую роль.
Не будет преувеличением заявить, что идеологической базой нынешней власти называющиеся «социализм с китайской спецификой» стал симбиоз совершенств Синьхайской революции и привнесенного из России ленинизма.
завоевание и Упадок
Синьхайская революция началась 10 октября 1911 года. В тот сутки успешный мятеж армий в городе Учан привёл к цепной реакции восстаний, скоро завершившихся падением империи Цин. Семейство Цин правила с 1644 года и наряду с этим была вовсе не китайской. Воспользовавшись упадком последней китайской семействе Мин и охватившей страну смутой, жившие к северо-востоку от Великой стенки племена маньчжуров вторглись в Срединное страну.
Госслужащие последнего были продажны, полководцы – трусливы, и потому насчитывавшие 700 тыс. человек племена покорили Китай, население которого составляло 100 млн. человек. Они вовсе не были агрессивными степняками, как монголы, правившие Китаем около 100 лет называющиеся семейство Юань (1271–368). Имея собственную письменность и особенный военизированный образ судьбы, маньчжуры пребывали под влиянием соседней китайской цивилизации.
Новые хозяева Запретного города не стали уничтожать китайское национальное устройство, а скоро встроили в него собственные классические механизмы власти. Первые императоры Цин упорядочивали налоги, поощряли ткачество и земледелие, развивали культуру, значительно расширили Срединное государство. Их победоносные армии включили в состав Китая Монголию (1691), Тибет (1720), Кашгарию и Джунгарию (провинция Синьцзян появилась во второй половине 50-ых годов восемнадцатого века).
Сюзеренами Цин стали соседние Корея, Вьетнам и Бирма.
Расширив Поднебесную, добившись удач в экономическом развитии, культуры и науки, маньчжурские правители к середине ХIХ столетия потеряли пассионарность и вошли в полосу внешнеполитических неудач. Огромные средства ушли на освоение и войны присоединенных территорий. Подчинение одного только Синьцзяна, к примеру, стоило половины доходов страны за два года, а охрана границ империи каждый год обходилась в треть всех налоговых поступлений. Ужасным бичом была коррупция.
В то время, когда фаворит императора Цяньлуна по имени Хэ Шэнь был казнен по окончании смерти Сына Неба, его конфискованное в казну имущество выяснилось дороже всех сокровищ императорского двора. «Откаты» госслужащим при национальных работах, к примеру постройке ирригационных каналов и дамб, достигали 50–60%.
Неудавшаяся модернизация
Неудивительно, что первые же армейские столкновения с искавшими новых колоний державами Запада открыли череду поражений семейства Цин. Наиболее значимыми вехами стали две Опиумные войны, начатые Англией, дабы навязать Китаю выращенный в Индии опиум для ликвидации огромного недостатка из-за закупки шелка, фарфора и чая.
Результатом Первой (1840–1842) и Второй опиумных войн (1856–1860) стали огромные контрибуции, бесконтрольная деятельность зарубежных миссионеров и торговцев, унизительные контракты, умалявшие китайский суверенитет. Экспедиционный корпус британцев и примкнувших к ним французов кроме того вошел в Пекин, заставив бежать Сына Неба, разграбил и сжег громадный дворцово-парковый комплекс Юаньминъюань.
Постоянный рост налогов, каковые шли на выплаты контрибуций, инфляция, унижения от «длинноносых дьяволов», другими словами чужестранцев, приводили к, каковые еще посильнее подталкивали страну к провалу. Наибольшим из них стало восстание Тайпинов (1850–1864), которое охватило южные провинции, а после этого перекинулось и на центральные районы. Реакцией элиты на поражения, восстания и потерю полноты суверенитета стали программы модернизации под лозунгом «самоусиления».
Но попытки модернизации под управлением закоснелого в коррупции и средневековых представлениях императорского двора не могли быть действенными. качество и Количество создаваемого на казенных фабриках за военных судов и огромные деньги оружия были низкими, что и подтвердили плачевные итоги столкновений с Японией в 1894–1895 годах.
Новая стратегия спасения страны была сформулирована чиновниками и молодыми учёными, каковые поддерживализаимствование не только экономического, но и политического опыта других государств. Замысел политических и экономических реформ был представлен в 1895 году императору Гуансюю. Данный юный, прекрасно образованный и осведомленный правитель осознавал трагичность положения державы. Он приблизил к себе придворных, признававших неизбежность осмотрительных преобразований в совокупности власти.
Гуансюю и его приверженцам противостояла вторая группировка, во главе которой стояла вдовствующая императрица Цыси, противница любых реформ. Настоящая власть принадлежала не восседавшему на «драконовом троне» Сыну Неба, а его тетушке Цыси, которая «правила из-за ширмы». Собственную силу она обосновывала августейшему племяннику различными методами, а также дозируя сообщение с любимой наложницей.
Императору оставалось грезить о реформах и заниматься второстепенными программами.
Но очередное поражение, в этом случае от Германии, подтвердило безотлагательность коренных преобразований. 11 июня 1898 года вышел императорский указ «Об установлении главной линии политики». За ним в течении 100 дней последовали другие, общим количеством более чем 60. Учреждались торговли и министерства промышленности, горной индустрии, железных дорог, сельского хозяйства. Планировалась флота и радикальная модернизация армии.
Создавался первый университет и пересматривалась вся совокупность образования. Обсуждалась кроме того возможность всеобщих выборов императора. Осознавая непримиримость противоречий со приверженцами модернизации, придворные из «партии стабильности» подготовили заговор и 21 сентября 1898 года ввели верные армии в Запретный город.
Императора посадили под домашний арест, одних реформаторов казнили, другие укрылись в зарубежных консульствах. На этом фоне появились организации революционеров, решивших бороться за свержение маньчжурской семействе.
Перевод с японского
Скоро выдвинувшийся на роль фаворита революционеров Сунь Ятсен провозгласил «три народных принципа»: национализм, народное благосостояние и народовластие. Под «национализмом» подразумевалось прежде всего свержение маньчжурского владычества, ставшего знаком отсталости, слабости, национального унижения. Революционеры разглядывали державы Запада как потенциальных союзников в борьбе с застоем и партнеров в модернизации.
Кое-какие революционеры, а также Сунь Ятсен, выросли на освоенном европейцами Юге, владели английским языком, исповедовали христианство и взяли образование в миссионерских школах либо кроме того за границей – в Японии, США, государствах Европы. В собственной борьбе они в различной форме приобретали помощь Запада – его заинтересованностям в полной мере отвечало ослабление правящего режима.
Но главным примером для революционеров была Страна восходящего солнца, которая подверглась колонизаторским поползновениям Запада в один момент со Срединным страной, но скоро совершила политические, экономические и реформы армии на протяжении «реставрации Мэйдзи» (1867–1868) и не допустила зарубежного контроля. Идеологи революции кроме того заимствовали из применявшего китайские иероглифы японского языка новые публично-политические термины: «нация», «народовластие», «цивилизация», «парламент», «общество», «национализм», «наука».
Близкая географически и цивилизационно Япония представлялась собственного рода действующей моделью будущего Китая. Но агрессивная политика бывшего «младшего брата», начавшего терзать Китай с 1894 года и захватившего острова и Тайвань Пэнхуледао, поменяла отношение революционеров к Японии. Прояпонские настроения еще долго жили у части революционеров и реформаторов, но в целом отношение к Стране восходящего солнца уже тогда купило противоречивую форму «любовь-неприязнь».
Роль примера для подражания, а после этого и источника политической, денежной и военной помощи практически сразу после Синьхайской революции начала играть большевистская Российская Федерация.
Скинув в течение нескольких месяцев власть семейства Цин, провозгласив 1 января 1912 года создание Китайской Республики и совершив скоро выборы в парламент, приверженцы избранного президентом Сунь Ятсена сходу реализовали два из «трех народных правил» – народовластие и национализм. Значительно тяжелее была обстановка с народным благоденствием.
Приступить к постройке национального социализма, избранного Сунь Ятсеном в качестве средства успехи данной цели, помешала политическая нестабильность. Всего через пара месяцев Сунь Ятсен добровольно отказался от президентского поста в пользу генерала Юань Шикая, скоро постаравшегося стать новым императором. Эти попытки натолкнулись на противодействие вторых региональных военно-политических группировок.
В следствии непродолжительной гражданской войны в 1916 году Юань Шикай был удален с политической сцены, но на нее вышли другие армейские фавориты, так именуемые милитаристы, на пара десятилетий перевоплотившие Китай в «лоскутное одеяло».
Паломничество в Москву
В передовой части общества опять развернулась дискуссия об оптимальном пути развития Китая. Появились журналы и социалистические кружки, в созданной в августе 1912 года партии Гоминьдан стали пристально присматриваться к событиям, происходившим в революционной России. Еще до завершения Гражданской войны в Российской Федерации эмиссары ВКП(б) и Коминтерна наладили контакты с социалистическими организациями и руководством Гоминьдана.
Учредительный съезд Компартии Китая состоялся в Шанхае в июле–августе 1921 года при содействии представителей Коминтерна. Посланцы Коминтерна и РСФСР начали видеться с Сунь Ятсеном, что в первой половине 20-ых годов двадцатого века опять возглавил правительство. Вступивший в переписку с наркомом по зарубежным делам Георгием Чичериным Сунь Ятсен писал ему: «Я очень заинтересован вашим делом, в особенности организацией ваших Советов, образования и вашей армии».
С того времени началось паломничество в Компартии руководителей и Москву Гоминьдана, ставших на многие годы ведущими политическими организациями Китая. В Российской Федерации создавались центры подготовки китайских кадров. Форсированными темпами переводились на китайский язык наиболее значимые труды Маркса, Сталина и Ленина, научная и техлитература, предпринимались кроме того испытания по реформированию китайской письменности, потреблению латиницы вместо иероглифов.
Много лет в Советском Альянсе прожили сыновья Мао Цзэдуна и Чан Кайши; сын последнего, будущий президент Китайской Республики на Тайване, стал участником ВКП(б) и женился на русской даме. Со своей стороны, партийные военные и советские специалисты советники сотнями выезжали в Китай для передачи разнообразного опыта, создавали армейские училища, принимали участие в военных действиях.
Большевистские идейные и организационные установки многие годы оказывали влияние на партии Гоминьдан и Гуньчандан (Компартию). Москва оказывалаобеим партиям помощь, не обращая внимания на скоро нараставшую между ними обоюдную враждебность. Сталин совсем сделал ставку на коммунистов лишь на завершающем этапе Войны сопротивления китайского населения украины (1931–1945), ставшей наиболее значимым для СССР «третьим фронтом» в японии и противостоянии Германии.
Под контроль Компартии в 1945 году были переданы захваченные Советской армией районы Северо-вооружения и Востока Квантунской армии, что значительно усилило позиции КПК в борьбе за власть с Гоминьданом, которому деятельно помогали США.
Возвращение к Сунь Ятсену
Победа коммунистов во второй половине 40-ых годов XX века подняла сотрудничество КПК и КПСС, СССР и КНР на новый уровень. Между ними установились отношения «младшего» и «старшего» братьев. Лишь по окончании ХХ съезда КПСС и резкой критики сталинской модели государственного строительства и партийного эти отношения дали трещину и фаворит КПК Мао Цзэдун решился проводить хорошую от столичной линию в экономике и политике.
Но, в его первом же неудачном опыте, «громадном скачке» (1958–1960), возможно усмотреть как большевистские, так и суньятсеновские идеи.
Экономический рывок Советской республики в предвоенные годы, победа в Великой Отечественной войне и стремительное наращивание мощи в послевоенные годы, достигнутые за счет концентрации политической воли, не могли не впечатлить фаворита страны, которая нуждалась в стремительном прогрессе. Помимо этого, Мао Цзэдун чтил заветы Сунь Ятсена, прославлявшего «революционное строительство – строительство необыкновенное, форсированное».
В собственных трудах первый президент Китая много раз отмечал возможность догнать и перегнать самые развитые государства методом быстрого развития, в особенности с учетом того, что «китайская нация – самая громадная и самая одаренная». Прекрасно выученные уроки из большевистских книжек и намерено переводившихся для Мао Цзэдуна трудов Сталина проглядывают в массовых репрессиях среди населения и чистках в партийной среде, в самой масштабной кампании избиения думающей части общества, известной как «великая пролетарская культурная революция» (1966–1976). Это «потерянное десятилетие» выделило глухоту «великого кормчего» к тем рекомендациям, каковые в конце судьбы давал Сунь Ятсен, отвергавший марксистскую концепцию классовой борьбы и видевший движущую силу публичного прогресса в «примирении заинтересованностей большого большинства общества».
Идейное наследие Сунь Ятсена выяснилось востребованным по окончании провала большевистского по содержанию и форме режима Мао захвата и Цзэдуна власти группой ветеранов во главе с Дэн Сяопином. Уже в первых реальных действиях и программных выступлениях «архитектора реформ» проглядывают установки Сунь Ятсена на достижение «народного благоденствия» прежде всего за счет раскрепощения земледельцев. Выстроенная Дэн Сяопином и его преемниками либеральная экономическая модель при сохранении власти Компартии обосновывает правоту Сунь Ятсена, вычислявшего, что «народное благоденствие – это и имеется социализм либо, как он по-второму именуется, «коммунизм».
Во второй половине 80-ых годов XX века учитывающая особенности Китая политика «открытости и реформ» чуть было не потерпела трагедию. По окончании многих лет обоюдной неприязни КПСС и КПК идеи горбачевской перестройки были очень популярны среди некоторых начальников КПК. Генсек ЦК компартии китая Чжао Цзыян и его стороники захотели совершить «громадный скачок» в политических преобразованиях в ущерб приоритету экономразвития.
Демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине и в других городах поставили Китай на грань громадной смуты. Дэн Сяопину было нужно «забрать грех на душу», жестко прекратить беспорядки. Тем самым он, быть может, уберег собственную страну от той участи, которая скоро ожидала СССР.
Уже через пара месяцев Дэн Сяопин совсем отошел от власти и передал ее преемникам, которых сам выбрал. Они продолжают дело Дэн Сяопина и все чаще черпают идеи Синьхайской революции и Сунь Ятсена, не забывая наряду с этим об опасностях следования негативному опыту бывшего «старшего брата».
Юрий Вадимович Тавровский — доктор наук Русского университета дружбы народов.
Случайная запись:
В России отмечают столетие революции / Новости
Статьи по теме:
-
Китай и россия: история взаимоотношений
Генерал Куропаткин в начале XX века писал: «Если бы упразднить русско-китайскую границу и допустить свободное передвижение в Сибирь китайцев на равных с…
-
Россия и китай поменялись местами
Удачи Китая в действительности поражают. В течение 30 лет В первую очередь реформ (1979 г.) ВВП каждый год возрастал на 9,8 % и в итоге он вырос в 15…
-
Россия и китай в грядущей мировой войне
Я не весьма обожаю геополитику. Мысль всемирный истории как борьбы стран за контроль над той либо другой территорией имеется весьма сильное упрощение, не…