Финляндия после шанхая

Автор: ·

Финляндия после шанхая

Я прожила в Шанхае весь год. По окончании возвращения в Финляндию со мной случилось то, что в большинстве случаев происходит: возвращаться сложнее, чем кидаться с головой в новое и неизведанное. Шанхай меня поразил.

А Финляндия думается до боли однообразной. Но я стараюсь насладиться данной возможностью и еще некое время понаблюдать за Финляндией новыми глазами. По окончании продолжительного отсутствия родная страна предстаёт в новом свете.

На что похожа Финляндия?

Я сижу на балконе и замечаю за тем, что ничего не происходит. Лето кончается, я только что возвратилась в Финляндию. В моем доме в Каллио идёт ремонт, исходя из этого на данный момент я живу в Тёёлё. Для меня это шок.

Нигде я не встречала таковой неторопливости, скуки – и чистоты.

Я вижу блестящие автомобили, каковые едут со скоростью 30 км/ч, останавливаются на светофорах и сигналят о перемене полосы, не смотря на то, что около никого не видно. Дети сидят в автомобилях в детских креслах, школьники пристёгнуты к сидениям-подкладкам. Имеется любители и велосипедисты скандинавской ходьбы, техническая одежда и велосипедные шлемы.

Всё безопасно и практично, разумно и унифицировано, соответствует таможенным требованиям, и, само собой разумеется, у каждого на рукаве имеется светоотражающая повязка.

Собаки, корзины и солнечные очки для пикника кажутся такими дорогими, что обитатель Шанхая имел возможность прожить на эти средства пара месяцев.

Финляндия немыслимо зажиточная страна.

Летними ночами я катаюсь на велосипеде. Хельсинки – это чистый и прекрасный природный заповедник. Протекающая через Шанхай река Янцзы несёт мусор и мёртвую рыбу.

Летом Шанхай напоминает тёплую мокрую сауну, и в том месте неизменно очень сильно пахнет едой, отбросами, автомобилями, дорожной пылью. В Хельсинки я выхожу из бара и иду искупаться в море.

Нет никаких запахов. Нигде никого нет.

На улице Маннергейма по ночам так негромко, что может показаться, что находишься во дворе дома для старых.

Всё находится весьма близко. Я еду на велосипеде на берег залива Тайваллахти и просто дышу.

И однако плохо скучаю по поездке на такси через ночной Шанхай. Дороги в том месте расположены на пяти уровнях, и около — 23 миллиона людских судеб. Возможность – вот что дает Китай.

Я просматриваю газеты. Вижу мелкий, мало испуганный народ, что не осознаёт, что делать, в то время, когда мир вторгается на его рабочие места, улицы, на праздник окончания школы. В газете наблюдаю на фотографию мужчины, выгнанного с работы с бумажного комбината. Нетрудно осознать, чем приведены к страхам финнов и их чувство бессилия. Можем ли мы самостоятельно принимать хоть какие-нибудь решения?

По крайней мере, мы не желаем всё делать сами.

Уборщиками в редакции трудятся чужестранцы. В девичьей компании мы обсуждаем, чем филиппинская прислуга отличается от эстонской. В магазине «Алепа» иммигранты реализовывают пиво финским пьяницам.

Финляндия думается избалованной и заторможенной. Мы — как музейные экспонаты в витринах, мы увязли в тройном представительстве, административных регламентах, в привычке в любой ситуации кликать государство на помощь. Мы самонадеянно тешим себя иллюзией, что всем хотелось бы жить в таковой превосходной замороженной стране, но им, бедным, не посчастливилось появиться тут.

Альянс частных работодателей говорит, что нам не достаточно конкурентоспособности. Мне думается, что не достаточно желания соперничать. К чему стремиться, в случае если вычисляешь себя лучшим?

Не пора ли Финляндии отправиться в другие страны обучаться, а не учить вторых?

На любое воздействие в этом государстве нужно разрешение.

В случае если кто-то захочет ко мне переехать, вопрос решается в полиции.

На муниципальных выборах делают вид, что выбирают для страны направление развития.

Само собой разумеется, Финляндия красива собственной провинциальностью. На пресс-конференции я делаю снимок супруга президента, что в шерстяном свитере баллотируется в горсовет.

Практически ежедневно я хожу в сауну. Дамы говорят между собой о счастье, а не о мужчинах. Это также так необычно: отечественные жизненные ответы находятся в отечественных руках.

Раз уж не привелось появиться на краю рисового поля, то возможно поразмыслить над тем, стоит ли руководитьпроектом либо лучше основать собственную компанию.

Мой шанхайский приятель сказал, что в его жизни нет уверенности ни в чём, но как раз исходя из этого все вероятно.

Китай живёт надеждой. Безопасность Финляндии притупляет.

У нас имеется свобода, но разве мы ею пользуемся?

Я карабкаюсь на гора Линтси. Возможно, не следует и сказать, что я тут одна. Чистое небо, безлюдный горизонт.

Если бы я была тут проездом, я влюбилась бы в Финляндию.

Шанхай – это море огней. Это строительная площадка, которая развернулась без муниципального планирования. На стенах небоскребов блещут вечные рождественские огни.

Это так безумная трата энергии, что остаётся лишь смеяться.

Финляндия такая умеренная, а Шанхай таковой невоздержанный.

Мы с сестрой едем на север. В то время, когда на смену полям и лесам приходят болота, мы знаем, что мы приехали к себе.

Дорожные символы, напоминающие об оленях. не высокий березы. Слёзы.

Наблюдаю из окна автомобиля на Финляндию и думаю о Китае. Китай воображают себе в большинстве случаев изнемогающим под диктатурой заводом, создающим ширпотреб. Частично это правда. Но имеется и второе.

К примеру, старая цивилизация, невиданный публичный опыт, вольный рынок, и народ, у которого имеется миссия: стать снова сверхдержавой.

По окончании войны в Финляндии выстроили хорошее государство. Тут едят пасту с авокадо, берут детям одежду, в которой возможно жить в эскимосском иглу, и ликвидируют нарушения равномерности развития, организуя рабочие группы.

Но что есть миссией Финляндии? Что мы планируем делать дальше?

Я, к примеру, не знаю.

Ремонт заканчивается. Муниципальный район Каллио, эта богемная утопия среднего класса, в действительности лишает вас всяческой свободы. О хранении велосипедов ТСЖ составило перечень правил на целую страницу формата А4.

В подъезде соседей принято давать предупреждение, что будет шумно, по причине того, что у нас праздник. Т.е. простите, у нас праздник! Что на это возможно сообщить?

Планируют запретить курить на балконе – а на защиту детей не достаточно денег. Да и как их может хватить, в случае если Финляндия одинаково усердно защищает всё на свете?

«Не садись на подоконник», просматриваю я объявление на подоконнике почтамта, что как словно бы намерено сделан чтобы на нём сидели.

На рынке Хаканиеми продавец с сожалением отказывается разрезать лосося на куски, по причине того, что тогда рыба будет принимать во внимание обработанным продуктом, а на это у них нет разрешения.

Швейцар растолковывает, что табак возможно приобрести в гардеробе, по причине того, что в противном случае было нужно бы приобрести лицензию на продажу табачных изделий на всех этажах ресторана.

В то время, когда терраса закрывается в половине 10-го, запрещено кроме того докурить сигарету, по причине того, что это Финляндия, и тут официант кричит клиентам: ЗАХОДИТЕ В ЗАЛ, во имя правопорядка, ЗАХОДИТЕ.

Из окна квартиры я вижу очередь за хлебом Армии спасения. Дети задают вопросы, возможно ли в Финляндии кататься на скейтборде во дворе. В этом государстве мы по большому счету можем концентрироваться на серьёзном?

Грядёт жаркий сутки. Берег Токой и террасы заполняются народом. «Где находятся китайские пьяницы?», — задал вопрос второклассник в Шанхае. В Финляндии об этом не требуется задавать вопросы.

Пьяных возможно заметить везде. Пиво продается везде. Все всё время выпивают.

Поразительно, как в Финляндии всё пропитано алкоголем.

В случае если в очереди любой берёт на ланч пиво, ясно, что мы находимся в аэропорту Хельсинки-Вантаа.

«Для холодной осени», читаем на рекламе магазина «Алко» в Хаканиеми. На полке стоят бутылки с так называемым «добропорядочным вином».

Ищу в супермаркете неупакованные бутылки пива средней крепости, на вечеринку по окончании крестин. Не нахожу. Сикспаки также стали через чур мелки.

В отделе пива громоздятся коробки, поддоны и огромные пластиковые упаковки пол-литровых бутылок.

Не могу не думать о том, от чего Финляндия пробует убежать посредством алкоголя.
Я и сама сижу в баре. Вечер достигает для того чтобы момента, в то время, когда между девушками начинаются признания, утешения, объятия и поцелуи. Мы фотографируемся и планируем поездку в Берлин.

Отечественные заботы — такие небольшие, а отечественная повседневная жизнь — такая несложная. Давайте выпьем ещё по одной. Утром должны быть силы встать, дабы включить детям телевизор.

А что, в случае если мы финны – самые радостные, самые богатые, и как раз на данный момент у нас самая лёгкая судьба?

По окончании бедности и войны прошло большое количество времени, а китайцы ещё не пришли.

Реета Рятю

Случайная запись:

Материнский капитал в Финляндии. Что получают финны на рождение ребенка?!


Статьи по теме:

Метки: