Как мир оказался на пороге новой экономической революции

Автор: ·

Как мир оказался на пороге новой экономической революции

Куда бы мы ни взглянули, мы заметим, что циклы преследуют нас, а мы следуем циклам, отставая от них либо опережая. Так вот, то, что случилось в 2008–2009 годах, – это превосходная вещь. Это период завершения в один момент нескольких циклов – экономических, социальных, других.

Подобное случается в пределах активности одного поколения, приблизительно раз в 35 лет. Вехи последнего с маленьким столетия такие: становление золотого стандарта, после этого крах и Великая депрессия золотого стандарта, введение Бреттон-Вудской совокупности (совокупности интернациональных расчетов, признавшей доллар всемирный валютой. – Slon), после этого падение Бреттон-Вудса, после этого события 2008–2009 годов. Я думаю, то, что мы сейчас замечаем в геополитике, – это вещи, в самой большой степени связанные с завершением того цикла, что имел место до 2008–2009 годов, и связанные с началом нового цикла, что формируется сейчас.

Сейчас мир так же, как и прежде находится на весьма важном переломе. И перелом данный происходит не в пользу тех совокупностей, каковые живутпо законам так называемой традиции. Мы в Российской Федерации, к сожалению, сопротивляемся неизбежному и проявляем пример для того чтобы «классического» отношения в самых различных вопросах – начиная от моральных и нравственных и заканчивая в полной мере материальными вещами.

Это, но, достаточно простое для России состояние задержки в следовании циклам – как социальным, так и экономическим. Обидно, но это – опять данность.

Что изменяется? Ограничимся по мере возможности экономикой. Изменяются направления, тренды: приблизительно то же самое происходило и на протяжении Великой депрессии. Тогда был еще «разрыв во времени», паузу в смене циклов – Вторая мировая война; подобные конфликты также появляются, конечно, не просто так, не просто так. Похожие разломы происходили и по окончании: падение Бреттон-Вудса в первой половине семидесятых годов прошлого века привело нас к новой денежной совокупности, в которой мы сейчас – до тех пор пока – существуем.

Трансформации происходят по серьёзным направлениям.

Финиш пузырям

Первое направление – это, в случае если возможно так выразиться, отношение к бизнесу на макроуровне – на уровне идеологии, политэкономии. В этом случае в фокусе изменений отношение к денежной совокупности. Мы все понимаем, что по окончании кризиса изменилось отношение к некоторым денежным рынкам – к тем, каковые чреваты пузырями.

Как мы все знаем, в 2008 году кредитный пузырь взорвался, и всех накрыло. Феномен этого пузыря был в самой большой степени увязан с тем, что был долгий период весьма либерального отношения к финансам. Да, финансам было разрешено очень многое, и как раз финансы делали наиболее значимую, если не решающую, роль в поддержании роста поизводства.

Сейчас волей-неволей приходится их «прижимать». Из этого Базель III, из этого Додд – Франк – законы, ужесточающие регулирование, каковые сопровождают период смены циклов. Но это, пожалуй, не самое глубинное изменение, которое происходит сейчас, но оно весьма наглядное, явное и предсказуемое, оно на поверхности.

Возмущение долларом

Следующее трендовое изменение – не столь до тех пор пока очевидное, но быстро созревающее, – связано с валютной совокупностью. На протяжении Великой депрессии пал золотой стандарт. В первой половине семидесятых годов прошлого века показалась совокупность плавающих валют. Что происходит сейчас?

То тут, то в том месте проявляется возмущение (отнюдь не всегда обоснованное, но настойчивое) тем, что американский доллар – это что-то угнетающее экономику других государств, что он не позволяет развиваться, порождает дополнительные риски и т. п. Откуда эти роптания, повторюсь, отнюдь не всегда оправданные? Оттого, что имеется чувство: назрели трансформации, нужные для валютно-денежной совокупности. Второй вопрос, что трансформации эти время от времени не осознаются и неверно, если не вульгарно, оцениваются.

У нас поднимают, к примеру, тему о том, что обязательно должны оказаться некие другие для американского доллара резервные валюты, будто кто-то этому мешает. Резервная валюта – это скорее элемент схоластики. Если вы берете в резервы, к примеру, белорусский рубль либо молдавский лей – это ваше личное дело, каков состав валют ваших валютных запасов (в случае если, само собой разумеется, вы не оцениваете все вероятные последствия).

Очевидно, имеется указание на то, что страны – члены МВФ должны иметь в резервах ликвидные валюты, но не более того. Нет принципиально никаких неприятностей в том, дабы рубль уже стал резервной валютой. Он уже есть таковым для некоторых государств – к примеру, Казахстан об этом сказал.

Вопрос, по всей видимости, в том, каков масштаб данной резервной валюты. Китай, например, претендует на очень многое, мы, опасаюсь, сейчас претендуем на совсем малое. Но юань либо рубль смогут стать масштабной резервной валютой (соперничающей если не с евро, то с британским фунтом) лишь тогда, в то время, когда это станет объективно вероятно.

То, что, пожалуй, очевидно случится с миром валютно-денежных взаимоотношений в скором будущем, – это уход с интернациональной арены валют, привязанных к какой-либо второй, более сильной валюте: доллару, евро, корзине этих валют. Это были, само собой разумеется, сплошь валюты развивающихся и переходных экономик. И мы также, как мы знаем, поставили себе такую задачу.

Ясно, что и основной претендент на вхождение в «вип-клуб» – юань – неспешно отпускается в свободное плавание, делается вольно конвертируемой и вольно плавающей валютой.

Биткоин и нация космополитов

Не просто так появляется на данный момент биткоин. По причине того, что происходит еще более глобальный сдвиг в организации глобальной экономики – как отражение того, что происходит с обществом в целом. Речь заходит о построении наднациональной экономики, основанной на горизонтальных, прямых связях.

Политика в этом случае достаточно заметно отстает от таких процессов, развивающихся стихийно. Центральные банки мира выполняютфункции эгоистичных органов, каковые, как им думается, в первую очередь содействуют благу собственной, родной экономики, мало вспоминая о том, как их деятельность воздействует на соседей. Скажем, в то время, когда Федеральную резервную совокупность США обвиняют в том, что в Китае развился пузырь на рынке жилья, это вообще-то в значительной мере честные обвинения.

В рамках глобализации отправился процесс выстраивания горизонтальных связей на экономическом – в первую очередь, денежном – уровне. С экономической точки зрения миром начинают все более руководить – практически так, как полагают на уровне теории заговора – не правительства, а транснациональные компании, каковые попутно содействуют появлению новой «общемировой нации» – мобильных, космополитичных специалистов. Это серьёзная с экономической точки зрения нация, и это особенная категория потребителей, на которых и направляться рассчитывать, если вы желаете добиться устойчивого роста поизводства.

Горизонтальные связи появляются стихийно: в случае если у нас имеется компьютер, интегрированный в мировую Сеть, у вас в обязательном порядке покажется биткоин. Конечно, в случае если у вас имеется компьютер в сети и, к примеру, биткоин, то в обязательном порядке покажется биржа, которая будет мало регулироваться правительством, бюрократическим органом какой-либо страны. Данный процесс начался, его уже не остановить.

Соответственно, это ведет к громадному денежному риску. Центробанки, каковые действуют в интернациональном денежном пространстве, не смогут проигнорировать эти вещи. Не смогут и классические коммерческие банки.

Сейчас люди приобретают довольно широкие возможности выполнять сделки между собой, peer to peer – это сейчас доступно практически миллионам. И отечественная задача как банка – встроиться в эту цепочку так, дабы этим людям с новыми возможностями хотелось с нами иметь дело, но наряду с этим держа в голове, что им сейчас не всегда в обязательном порядке связываться с нами чтобы выполнять сделки.

«Креаклы» вытеснят рабочих

Что такое эта «горизонтальная интернациональная нация», создаваемая как свободными сетями, так и транснациональными компаниями и, в самой большой степени, США (мировым магнитом для лучших кадров)? Это люди из Латинской Америки, из Европы, из Африки – откуда угодно. Они полностью космополитичны, они обучаются в Штатах, в Англии, Швеции, Германии, живут и трудятся где угодно – в том месте, где привлекательнее условия.

В этом необычном и весьма непростом мире появляются новые классы – мы о них лишь начинаем сказать, но дальше будем говорить все больше. Они именуются такими непривычными терминами, как салариат (от salary – заработная плат), прекариат (от слова precarious, рискованный – другими словами работники без оформления). И мы тут еще придумали для них новое слово – «креаклы» (производное от «креативного класса»).

Как это не редкость, в то время, когда отрицательные эмоции искусственно вводятся в дискурс, появилось некрасивое слово, вызывающее у людей мину на лице. Вот так мы встречаем новое.

Новый, растущий класс прекариата – это плод вымывания индустриальных рабочих на протяжении наступления постиндустриальной экономики и проистекающего оттуда передела рынка труда. Вымывание класса индустриальных рабочих идет не только вследствие того что сборочные цеха – в Китае. По подсчетам самих же американцев, с середины 1970–1980 годов по настоящее время в индустриальном секторе США пропали три из пяти рабочих мест – это порядка 4 млн рабочих мест.

Они провалились сквозь землю благодаря росту производительности труда. Имеется целые изучения на эту тему, и именуются они, к примеру, так: «Where have all the good jobs gone?» («Куда ушли хорошие рабочие места?»). «Хорошая работа» – это довольно высокооплачиваемая, стабильная работа, которой имел возможность хвастаться средний класс в Штатах, трудясь на промышленных фирмах.

Как возрос уровень образования рабочего, занятого на индустриальном производстве, сколько показалось компьютеров на рабочих местах с того времени! В следствии рабочие места в производительном секторе уменьшаются. Средний класс беднеет, теряя good jobs и переходя на работу в более низкооплачиваемую сферу обслуживания.

К чему это приводит? Сейчас чтобы удержаться в верхнем слое и приобретать соответствующий доход, необходимо владеть выдающимися свойствами – креативностью, другими словами особенным талантом, что дан не всем людям, либо весьма хорошим образованием. Большая часть людей – это все-таки скорее исполнители, это люди, каковые делают методы, каковые, условно говоря, так же, как и прежде находятся на конвейере, изобретенном еще Фордом.

на данный момент так трудятся еще и миллионы китайцев, каковые с тщательностью и большим удовольствием делают год за годом одну и ту же операцию с низкими издержками на зарплату . Но эти люди не весьма увлекательны для того мира, что мы именуем постиндустриальным. Исходя из этого их доходы за последние 30 лет в настоящем выражении снизились. Возросли доходы у верхнего слоя креативных людей, возросли доходы у американских пенсионеров, пресловутых беби-бумеров.

А вот доходы простого домохозяйства, где глава семьи – 35-летний человек, в безотносительном выражении снизились. И на этом фоне появился новый слой людей, что именуется «прекариат».

Это люди, каковые приобретают случайные доходы, каковые трудятся на различных работах, среди них и творческих, по контрактам найма. Количество таких людей в государствах Запада уже оценивается сейчас более чем в 20–25 млн человек. И вы замечательно понимаете, что в Москве некая часть населения кроме этого близка к ним по собственной экономической сути.

Более того, к ним по возможностям примыкает класс, именуемый салариат, – люди именно не творческих профессий, во многом те, кто именуется у нас «офисным планктоном».

Глядя на эту новую классовую действительность с позиций финансовой системы, мы приобретаем с вами дрейф в сторону для того чтобы банкинга, в то время, когда громаднейший доход в рознице вы станете приобретать от VIP-клиентов, от тех людей, каковые способны получать благодаря своим талантам либо весьма хорошему, дорогому образованию. И к сожалению, нужно будет иметь дело с громадным числом небольших банковских операций людей с низкими сбережениями и высоким кредитным риском, что связано с вымыванием среднего класса.

До тех пор пока это нарождающаяся вместе с уходом беби-бумеров тенденция для многих государств, не считая, само собой разумеется, Китая и части Юго-Восточной Азии. В том месте вторая обстановка, в том месте длится урбанизация, в середине 70-х годов в Китае только 16% населения жило в городах, а на данный момент – 53%, и они планируют к 2020 году переселить еще 200 млн человек в города, дабы в том месте жило уже более 60% населения. Цена китайской программы переселения в города – ни большое количество ни мало, а $7 трлн!

Энергетическая революция близко

И самый броский момент – это технологические трансформации. Это о том, во что мир будет инвестировать в скором будущем и откуда будет получать громаднейшие пользы от инвестиций. Смотрите: это полностью неповторимое совпадение.

В 70-е годы радикальнейшим образом изменяется валютно-денежная совокупность мира, появляются плавающие валюты, с которыми мы имеем сейчас дело, происходит формирование денежной совокупности. Практически одновременно с этим появляется процессор 8080 (ставший позже 8086, 80286 и без того потом), на котором без преувеличения выстроен отечественный современный постиндустриальный мир. Да и индустриальный также. Это был процессор для персональных компьютеров, что радикально удешевил их, сделав широкодоступными.

Он сделал вероятной сегодняшнюю глобализацию, и современную денежную совокупность в частности.

Что на данный момент, по окончании пика кризиса 2008–2009 годов, появляется технически нового? В этом случае речь заходит о нескольких направлениях, но не у всех до тех пор пока имеется показатели революционных трансформаций. Я вижу лишь одну вещь, очевидно критическую для всей земли, – это энергетическая революция. Она совсем совершенно верно имеет место, и я на данный момент на весьма несложных цифрах это покажу. На сегодня доказанные запасы простой, что именуется, бьющей из почвы нефти составляют 1,5 трлн баррелей.

За последние годы за счет того, что стали дешёвы глубоководное бурение, добыча сланцевой нефти и добыча из так называемых нефтяных песков, к данной величине добавился… 1 трлн баррелей. Ясно, что эта обстановка меняет правила игры в самой большой степени, но остается один вопрос – себестоимость таковой нефти до тех пор пока высока. Но понижается.

Приблизительно по трети, по 330 млрд баррелей приходится на любой из трех этих новых источников – на глубоководную нефть, на нефтяные пески и сланцевую нефть. Предположим, мы отсечем половину запасов из нефтяных песков и из сланцев как, быть может, переоцененные либо нерентабельные – мы все равно приобретаем весьма хорошую прибавку: 600 млрд баррелей плюс к 1,5 трлн, каковые мы имели раньше.

Помимо этого, в случае если забрать добычу из упомянутых 1,5 трлн баррелей, каковые мы имели до этого технологического прорыва, то выяснится, что Ливия и Иран на сегодня не весьма активны, но возможно способны нарастить добычу. Неспешно усиливаетсяИрак и без того потом. Что такое, к слову, Иран? Иран при шахе, другими словами до 1979 года, добывал 6 млн баррелей в сутки – это сегодняшние потребности Китая. А сейчас добывает лишь 2 млн баррелей в сутки.

Санкции ослабнут, и мощности будут скоро восстановлены.

Эра нефти закончится

А что такое Китай с данной точки зрения? Вот сейчас необычное во всей данной ситуации. Китай добывает большое количество собственного газа.

Он всего лишь 1/3 из нужного газа импортирует из-за предела – 42–43 млрд кубических метров в год, из них добрая половина – это сжиженный газ. Мы в Европу через Украину даем намного больше. Китаю нет потребности быстро увеличивать импорт газа.

Тем более что он быстро развивает добычу собственного, а также сланцевого. В Китае, в случае если имеется поставленная цель, он мобилизует все и всех, но сделает то, что запланировано.

И что мы видим сейчас? Поставлена задача диверсифицировать энергетику, максимально уходить от ископаемого горючего. Треть электроэнергетики в Китае – уже из возобновляемых источников! Солнце, ветер, гидроэлектростанции.

А в Штатах – всего около 16% на сегодня. Как раз благодаря китайцам мы взяли критическое понижение себестоимости солнечной энергии за два года – с заоблачных размеров до приблизительно стоимости добычи электричества из мазута. В Китае в 2013 году – в первый раз за все время ведения статистики – больше половины из неспециализированных 91 ГВт введенных генерирующих мощностей пришлось на энергетику из возобновляемых источников.

Это – та самая революция, которая происходит у нас с вами на глазах.

Ну и, конечно, как я имел возможность забыть про автомашину Tesla, которая стоит дорого, но есть полноценным автомобилем! И это еще не все. Только что стало известно о батарейках, заряжающихся за полчаса, основанных на принципиально новых особенностях составляющих их частей.

Все это – глобальные процессы, каковые быстро меняют мир.

Имеется, на мой взор, еще одна революция, которая еще не произошла, но готова свершиться в скором времени – это революция в компьютерах. По причине того, что до тех пор пока мы видим только экстенсивное развитие компьютерной техники, мы видим повышение количества процессоров, микросхем и без того потом, уже дошли до атомарного ограничения для микросхем, но все это – прошлые правила. Мы ожидаем нового тренда, прорыва – как с процессором 8080.

Сейчас это будет новое ответ, которое должно быстро расширить производительность компьютера и сделать вероятным появление полноценного и компактного ИИ.

Изоляция – это провал

Очевидно, что на данный момент прогресс достигается лишь общими усилиями людей из различных уголков мира. Плодами этого прогресса удачно пользуются лишь вследствие того что технологии и знания перетекают из одной лаборатории в другую, из одной страны в другую. Эти тренды продолжают объективно трудиться на создание горизонтальной мировой экономики.

Дабы из, к примеру, оборонки либо каких-то научных лабораторий это действенно переходило в отечественную с вами повседневную судьбу, необходимы две вещи – капиталистическая совокупность, которая основана на прибыли как стимуле, и глобализация, в то время, когда вы имеете возможность концентрировать упрочнения… распыляя их. К примеру, через концепцию облачности, другими словами распределенных упрочнений. И это вовсю трудится и в финансах – через технологии и такие приёмы, как краудфандинг, краудсорсинг и тому подобные.

Замкнувшись, мы с вами, господа, не возьмём ничего – провал, что сейчас взяли только пара отсталых, совсем непривлекательных, малоценных экономик, могущих помогать разве что негативным примером и предостережением для окружающих. Кто-то обучается на чужих неточностях, и вы понимаете, кто – на собственных.

Николай Кащеев

Случайная запись:

Революция по саудовски: Ближний Восток оказался на пороге новой войны


Статьи по теме:

Метки: