Китайская культура умерла, ее может воскресить встреча с христианством

Автор: ·

Китайская культура умерла, ее может воскресить встреча с христианством

Китай: весна Православия
Православный священник о жизни в Поднебесной

Об их нравах

Я с детства интересовался Китаем. И одним из первых людей, которых мне выпало крестить по окончании принятия священнического сана, был мой сосед-китаец. Мы познакомились, большое количество разговаривали, чуть говоря на языках друг друга, и в один раз сосед заявил, что желает стать православным.

Через некое время по окончании крещения он пригласил меня съездить в Китай. И вот уже 9 лет я помогаю тут, в Гонконге…

Нужно заявить, что русские значительно хуже воображают себе Китай, чем китайцы — Россию. В то время, когда мы едем в Пекин, мы не должны ожидать заметить времена Конфуция либо Лао Цзы. Это все равно, что ехать в Нью-Йорк и ожидать в том месте заметить невинные леса времен первых встреч поселенцев из Ветхого Света с индейцами.

Либо ехать в Токио и вместо небоскребов сохранять надежду заметить в том месте столицу древних японских императоров.

Гонконг, Пекин, Шанхай — все это большие мегаполисы западного типа, с высотками, многоуровневыми развязками и автомагистралями. Это отражает тот факт, что современный китаец — достаточно «озападненный» человек и к тому же, обязан очень выделить, человек, что в значительной степени лишен собственной классической культуры. Потому, что в Китае был не просто коммунизм, а весьма твёрдый тоталитарный период, с «культурной революцией», насильственной секуляризацией, и затем — период экономических реформ Дэн Сяопина.

Исходя из этого современный обитатель Пекина либо Гонконга совсем не похож на того китайца, которого рисует воображение западного человека, увлеченного азиатской древностью. Это не означает, что у китайцев отсутствуют национальные изюминки.

К примеру, разумеется, что это народ, не склонный к зависти, и в нем четко чувствуется дух оптимизма, в отличие от нас, русских — мы неизменно больше концентрируемся на негативных вещах и неизменно готовы разглядывать развитие событий по пессимистическому сценарию. К независтливости китайцев прибавьте их доброжелательность: скажем, у них существует убеждение, что добро, которое тебе кто-то сделал, необходимо в обязательном порядке вернуть с избытком.

Но для китайцев свойственны и весьма резкие эмоциональные колебания. Внезапно ты можешь столкнуться и с мстительностью, и со злопамятностью. Но, повторяю, завистливость им полностью не свойственна.

Независтливость — это совсем превосходная черта, которую я отмечаю у китайцев и, к сожалению, не вижу в русских!

Так что ужиться с местным населением в Гонконге мне было несложно — они открыты к общению и, так скажем, разумны и рациональны. И в случае если во время СССР нас с обитателями КНР сближала национальная идеология, то новое время сблизило нас вторым методом: через мир и глобализацию, более либо менее стремящийся к единому знаменателю сокровищ. Не смотря на то, что, само собой разумеется, глобализация несет и негативный след, стирая различия, уничтожая самобытность.

О смерти… китайской культуры

Все так же, как и прежде ожидают от знакомства с Китаем какой-то яркой специфики. Но, возможно, если не считать каких-то заповедных мест страны, единственная самобытная вещь, с которой вы столкнетесь в быту, это, пожалуй, китайская кухня. А в остальном… Жилье тут европейское, одежда также.

Ни один из православных храмов в Китае не выстроен с элементами китайского стиля в интерьере и архитектуре. Отечественная домовая церковь в Гонконге — это офис, что мы под храм.

Кроме того иконы, где святые и Христос изображаются с характерными китайскими чертами лица — это не местное творчество, а попытки европейцев войти в китайскую культуру. И, с моей точки зрения, это нарушение одного из правил иконографии — достоверности изображаемого. Исторической действительности это не соответствует: Христос же не был китайцем. Для самих обитателей Китая это не есть препятствием к восприятию христианства.

500-600 лет назад, в то время, когда мир еще не был глобализированным, — иное дело. Но сейчас, я думаю, в то время, когда Христа на иконе пишут в каноническом образе — в том, в котором Он и явился, — это всем ясно, достаточно только добавить иероглифы и в меру применять национальный декор.

Итак, влияние классической китайской культуры, какой мы ее себе в большинстве случаев воображаем, заметно мало. Более того, недавно мне довелось услышать высказывание одного достаточно известного пекинского доктора наук — он выступал в России, — которое многих русских повергло в шок. Он сообщил: «Китайская культура погибла. И с точки зрения многих ученых в Китае, единственное, что ее может воскресить, — это встреча с христианством». Неожиданный взор, кроме того парадоксальный!

Причем, хоть это и его частное вывод, но он отнюдь не одинок в собственном убеждении. Не смотря на то, что эта точка зрения нежданно сближает Запад с Востоком — процесс умирания культуры идет везде.

Интерес к христианству в Китае имеется.

Дело в том, что на данный момент китайское общество находится в стадии важной изменении: так быстро изменяется социальный, имущественный уклад, политическая судьба, что оно чувствует себя неустойчиво. Люди ищут опору. И в ходе этих поисков Китай, подобно Бразилии либо Японии, как пылесос, затягивает в себя все извне: деньги, зарубежные разработки, идеи, мысли, элементы совокупностей мировоззрения.

Потому, что в собственный время был нанесен мощный удар по классическому китайскому мировоззрению, в духовном замысле эта обращенность к внешнему, зарубежному выражается в интересе к христианству.
Многие уверены в том, что именно оно может восполнить какую-то неполноту либо несамодостаточность современного китайского общества.

Китай прекратил вычислять себя центром мира (о чем некогда сказала хорошая китайская модель мира и от чего страна была в собственный время изолирована и самодостаточна). Не смотря на то, что нельзя отказать стране в праве именоваться великой державой, страной с огромным потенциалом, но Китай стал на данный момент на более реалистичную позицию, чем ранее: прекратил являться приверженцем самоизоляции. Дети китайской политической элиты получают образование Америке либо, на худой конец, в Швейцарии, Британии.

Китайцы более трезво и реалистично наблюдают на народы и другие страны. Выражением этого для меня стали ответы некоторых современных ученых на мой вопрос: «Как вы думаете, где оптимальнееучить китайский язык?» Понимаете, что мне отвечали? «В Оксфорде!» И это не было шуткой.

О языке

Открытость миру и тяга к христианству сопряжены с одной проблемой: китайцу тяжело осознать, какая отличие между католиками и протестантами — с одной стороны и православными — с второй. О западном христианстве тут более либо менее знают, а вот внятно, грамотно, дешёвым языком изложить особенность отечественного вероучения, отличие православия от католицизма либо протестантизма — важная задача.
В этот самый момент большую роль играется знание языка. Это основной инструмент миссионерства. Вразумительный, грамотный, квалифицированный, правильный перевод на местный язык — без этого ничего не сделаешь!
Переводчиков, само собой разумеется, не достаточно, по причине того, что знания разговорного китайского языка катастрофически не хватает для таковой работы. А неграмотно переведенный текст — это легко двойное вредительство. Наряду с этим воспользоваться переводами времен до коммунизма, в то время, когда существовала более либо менее развитая Русская православная миссия в Китае и оказались разные переводы, тяжело — достаточно очень сильно изменился сам язык.

Кстати, протестанты и католики оказывают помощь нам издавать книжки в Гонконге: их издательства готовы брать кое-какие отечественные книги, при условии, что мы финансируем издание, платим за создание макета и делим с ними гипотетически вероятную прибыль. Которой, действительно, сроду не было. Мне думается, это сотрудничество важно.

 К тому же появляется диалог о вере, им православие также весьма интересно: среди крещаемых много людей, пришедших в Церковь из западной христианской традиции.

О китайском Новом Годе

Один из самых сложных вопросов среди китайских христиан — отношение к синкретизму, допустимость участия в классических ритуалах, праздниках, каковые в каком-то виде дошли до отечественного времени. Кое-какие праздничные дни имеют достаточно четко выраженный религиозный, языческий темперамент, и тут нужно осознавать, где совершить грань в это же время, что возможно, а что нет.

Скажем, праздник китайского Нового года сильно выраженной религиозной окраски не имеет — он связан со сменой сезонов. Когда-то в древности считалось, что в это время появляется некоторый дух Нового года Нянь, и его нужно ублажать — стрельбой из хлопушек, к примеру. Но на данный момент Новый год в Китае — это легко домашний ужин, фактически без каких-либо ритуалов.

Исходя из этого большая часть китайских христиан вычисляет допустимым участие в нем.

Либо имеется Фестиваль лодок-драконов. Он, скорее, патриотический и содержится в соревнованиях лодок, сделанных в виде драконов, и поедании рисовых пирожков, завернутых в пальмовые листья, — в память о поэте, что совершил в собственный время гражданский смелый подвиг. Тут также нет ничего нехорошего.

А, скажем, праздник середины осени — четко выраженный языческий. Он имеет в собственных базах истоки почитания духов, которые связаны с луной, с историей мистического путешествия некой Чан Э на эту самую луну. Исходя из этого в том месте совершается поклонение ее духу, зажигают светильники в ее память. И вот протестанты и китайские католики воздерживаются от участия в этом празднике.

Протестанты кроме того более ригористичны: я знаю тех, кто и Новый год не празднует, что противоречит с обширно укоренившейся китайской практикой.

О переходе в православие

Интерес китайцев к православию в большей степени существует среди протестантов и католиков. Миссия не ограничена той либо другой категорией людей: в случае если китаец, будучи католиком либо протестантом, ощущает какую-то неполноту в собственной вере, то отчего же ему не поведать о православии? Они сознательно к этому подходят: большое количество просматривают, определят, задают вопросы.

У них имеется рвение к духовной судьбы по большому счету. А в православии они видят какую-то достаточную глубину для духовной судьбы — опыт молитвы, опыт монашеской аскезы для многих крайне важен.

В любом случае, переход в православие — для них это сложный ход: эти люди уходят из католических и протестантских общин, лишаясь социального круга, к которому привыкли, и выясняются фактически одни. Таких достаточно большое количество, они рассредоточены — по два, по три человека в различных городах. Время от времени они планируют совместно, молятся совместно, но тяжело эти собрания назвать организованной общиной.

Для них это значительная неприятность. Частично она решается с помощью общения в Интернете.

Этнический китаец в собственной стране может креститься в православие лишь нелегально: тут нет места, где возможно было бы принять крещение, по причине того, что нет китайских священников.
Систематично богослужения проходят (лишь) на территории русского консульства, но китайские граждане не смогут в том направлении прийти на богослужение: русские дипломаты, по настоянию и просьбе властей Китая, их не пускают ни на территорию консульства в Пекине, ни на территорию консульства в Шанхае.
Возможно креститься неофициально, что иногда и происходит: к примеру, в Синьцзян приезжали священники из Сибири, тихонечко, тайно крестили полтора десятка человек из сёл — в реках Синьцзяна. Либо второй вариант: китайцы приезжают в Гонконг, во Владивосток либо в Хабаровск — и кто же им в том месте помешает креститься?

Что угрожает священнику, в случае если его поймают за таким тайным крещением в Китае?
Теоретически — лишение китайской визы, выдворение из страны и какое-то короткое задержание под арест.

***

Я бы желал помогать тут, в Китае, по причине того, что в собственный время это был мой выбор, выбор не на 3 года, не на 5 лет — я готовьсяжизнь этому посвятить. Надеюсь, что так и будет.

Весьма тяжело угадать будущее Церкви в Китае: мир изменяется, Китай изменяется. Было бы безумно ставить себе задачу сделать Китай православным: в мире нет ни одного православного страны и не будет больше. Но какое-то количество людей смогут стать православными христианами. И в данном случае у нас имеется возможность оказать помощь им в этом.

Первое, что должно быть для этого сделано, как Христос сказал: «Идите, научите все народы», а для этого мы должны владеть языком. В случае если мы отыщем какие-то формы, легко чтобы люди познакомились с православием, тогда мы дадим китайцам возможность выбора — внутреннего, личностного.

Современность. Православие в Китае

На территории Китая лишь четыре православных прихода имеют юридический статус. Один из них — приход во имя апостолов Петра и Павла в Гонконге, действительно, он занимает арендуемое помещение. Гонконг — часть КНР, особый административный район, свободная территория в религиозном смысле, потому, что его законодательство никак не связано с законодательством КНР, а по многим позициям кроме того противоречит ему.

Деятельность религиозных организаций в Гонконге никак не регулируется законом, в отличие от остального Китая.

С 1984 года в стране было выстроено три храма, на деньги китайского страны. Храм имеется на территории консульства в Пекине, но эта община не имеет юридического статуса. Община в Шанхае не имеет ни канонического, ни юридического статуса. Имеется две неофициальные общины в Шэньчжэне и Гуанчжоу, две — в Синьцзяне.

Приходы Константинопольского патриархата в Гонконге и на Тайване. Всего — 11 по всему Китаю, включая Тайвань и Гонконг. Из них на территории континентального Китая четыре имеют официальный статус, но не имеют священников.

Это храмы Китайской независимой православной церкви.

Богослужение в Гонконге частично ведется на местном языке, в случае если в храме имеется китайцы: на китайском, в главном, читаются Священное Писание и Псалтирь, а британский напополам «делится» с русским.
В официально признанных властями храмах в КНР не могут служить чужестранцы. В Шанхае на данный момент имеется один старенький православный священник-китаец, что в силу возраста уже не в состоянии помогать. Еще один священник-китаец проходит службу в Австралии.

По окончании долгих переговоров власти Китая выяснили кандидатуры двоих студентов, каковые с осени 2012 года официально обучаются в Санкт-Петербургской и Столичной духовных семинариях. Теоретически следующим шагом будет их разрешение и рукоположение правительства проходить службу в четырех официальных приходах.

Религия в Китае

Опросы, совершённые в начале 1970-х годов, в то время, когда в Китае провалилась политика национального атеизма, продемонстрировали: 92-93% населения так или иначе систематично принимали участие в религиозных обрядах. Религиозное сознание в народе быстро, не смотря на то, что значительно чаще носит синкретический, языческий темперамент (синкретизм — переплетение нескольких политеистических религий).

Не обращая внимания на это, официальная власть не поощряет религиозность: в 1980-е годы в уставе компартии КНР показалась норма, в соответствии с которой член партии не может быть верующим.
В Китае ни при каких обстоятельствах не было единой главной религии, но существовали главные, самый четко сформулированные религии, каковые стали причиной происхождению культуры. До сих пор присутствует поклонение духам предков.

на данный момент в Китае быстрее всего растет численность христиан: ежегодный прирост 5-7% по всем конфессиям. Православных в стране, по самым оптимистическим оценкам, — 10 тысяч, в то время как численность протестантов и католиков — около 80 миллионов.

В Китае религиозная деятельность должна быть одобрена, дана и совершаться в намерено отведенных для этого местах. Фундаментальный принцип: недопустимость подчинения либо управления ею из зарубежных центров.

Около 70% китайских христиан принадлежат к неофициальным общинам. Обстоятельство в том, что за получением официального статуса направляться идеологическая нагрузка и контроль. Неофициальные религиозные организации — это миллионы людей, каковые планируют маленькими группами, по 15-30 человек, по квартирам, и это существует везде, в сёлах и в городах. Исходя из этого осуществлять контроль их деятельность власти фактически не могут, не смотря на то, что такие попытки и предпринимаются.

Государство опасается резких действий в отношении верующих, опасаясь привести к социальному напряжению. До тех пор пока численность отдельных неофициальных христианских общин не выходит за определенные рамки, власти попускают их существование. Но в случае если община разрастется до 1000 и более человек, либо в случае если у нее покажутся активные связи с зарубежными религиозными центрами — будут приниматься меры.

Такая строгость связана с тем, что власти Китая разглядывают любую религиозную деятельность в политическом контексте.

Протоиерей Дионисий Поздняев

Появился 13 ноября 1970 года в Пскове. Мать — искусствовед, папа — журналист и писатель. По окончании работы в армии поступил в семинарию, в 1993 году рукоположен в сан диакона, в 1994 году — во пресвитера.

Служил в храме святого князя Владимира в Ветхих Садех в Москве.

С 1997 года сотрудник Секретариата по межправославным загранучреждениям и связям Отдела внешних церковных связей Столичного Патриархата, директор Центра изучения неприятностей православия в Китае. С 2003 года — настоятель храма первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге. Владеет английским, германским и китайским языками.

Женат, имеет двоих сыновей.

Случайная запись:

Как власти Китая развивают культуру и делают её доступной для каждого [Age 0+]


Статьи по теме:

Метки: