Китайский полицейский в сибири

Автор: ·

Китайский полицейский в сибири

В январе 2012 года министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу озвучил идею создания корпорации по формированию Дальнего Востока и Сибири. Проект закона показался скоро, спустя три месяца, и привёл к бурной реакции в массмедиа. О прошлом, настоящем и будущем хозяйственного освоения Сибири обозреватели Сиб.фм побеседовали с ведущим научным сотрудником организации и Института экономики производства СО РАН Юрием Вороновым.

Юрий Петрович, каковы, на ваш взор, цели создания государственной компании по формированию Восточной Сибири и Дальнего Востока?

У этого вопроса имеется собственная история. В 2006 году на научной конференции в китайском городе Харбине я выдвинул идея о том, что китайцам было бы приятнее иметь дело с одной структурой, вместо того дабы поить многих губернаторов собственной водкой. Причём поить тех людей, каковые не имеют ресурсов и ничего не решают. Одновременно с этим решать все вопросы через Москву — совсем непрактичное дело.

В аудитории сидел сейчас покойный экономист, академик Александр Гранберг, он подхватил эту идею и донёс её до Москвы, до структуры, занимавшейся проектами региональных госкорпораций. Их первым настоящим делом стала государственная компания по формированию Южной Якутии. Она создана в 2007 году как необязательное объединение местных горнодобывающих фирм, каковые неспециализированными средствами финансировали всю нужную им инфраструктуру.

А в 2008 году я начал заниматься изучением Акционерного Камчатского общества (АКО) — корпорации, которая существовала с 1928-го по 1945 годы. Она есть для меня сейчас неким примером для подражания, по причине того, что тогда, в 1926-м, в соответствии с документальным подтверждениям, были настоящие обращения Камчатки и народов Чукотки к американцам и японцам — практически с просьбами их захвата.

За время работы АКО численность населения тех земель увеличилась в четыре раза, показались предприятия, показался флот, что впредь до 2011 года перевозил людей на материк и обратно. на данный момент, действительно, в том месте опять развал.

Материалы о корпорации сохраняются в Томске, куда их вывезли в 1945 году, ожидая нападения Японии на Камчатку. Что это было? А это была некая особенная свободная экономическая территория размером с Европу, куда, кроме полуострова, входила Чукотка.

В том месте заправлял НКВД, и его задачей было — сохранение для России этих территорий.

Неприятность создания в Сибири подобной корпорации — это прежде всего неприятность сохранения Сибири для России.

Вторых вариантов нет. Они, само собой разумеется, имеется, но трагичные: при отношении и нынешнем уровне инвестиций к стратегиям развития Сибири мы замечаем всевозрастающий риск, что эти территории отпадут от страны.

По окончании якутской, в Российской Федерации в 2010 году создали государственную корпорацию по формированию Северного Кавказа, модель которой употребляется на данный момент при создании подобной корпорации развития Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Как она устроена?

Имеется один соучредитель — ВЭБ, и все федеральные средства на инвестиции подвергаются его твёрдому контролю. Ближайшая задача в этом деле понятна — уменьшить воровство. Предполагается, что если ты запустил деньги через банк, то, подвергаясь их стандартным процедурам контроля, возможно избежать громадных потери.

Те суммы, каковые именуются в связи с новой корпорацией, легко невиданные. Так, самая большая государственная корпорация, Росавтодор, имеет уставный капитал в четыре триллиона рублей. На развитие Сибири же планируется израсходовать, по различным оценкам, от 20 до 30 триллионов рублей.

Без этих денег Дальний Восток и Сибирь будут утрачены.

Одним из первых об данной печальной возможности поведал на Байкальском форуме в 2011 году секретарь отделения публичных наук РАН, академик Андрей Кокошин. Он сказал о трёх сценариях развития событий в Сибири: «от инерции к стагнации», «падение в пропасть», и третий — «новые возможности», каковые он выяснил как «нереальное сочетание комплексного развития ресурсного потенциала, машиностроения и человеческого капитала при активном применении технологий и новых знаний». Я бы добавил ещё пара реалистичных сценариев: военная оккупация Сибири Китаем либо её переход в ведение интернациональных организаций, что на данный момент частично реализуется.

Что вы имеете в виду под контролем интернациональных организаций?

Показательный пример — ликвидация суверенитета России в отношении собственных лесов за счёт участия в интернациональной лесной конвенции, которую мы подписали на рубеже 2009-2010 годов. В соответствии с данной конвенции, в России к 2050 году будет не разрещаеться вырубать всё, что, в соответствии с документам, не было посажено человеком. Будет совокупность спутникового контроля, сертификация всех леспромхозов.

Данный процесс уже частично запущен в европейской части страны.

Сравнительно не так давно, совсем нежданно для университета экономики СО РАН, силами Министерство Регионального Развития и группы привлечённых «карманных» компаний, прошедших к проекту без конкурса, была создана стратегия развития байкальского региона. Это было нежданно и привело к массе вопросов в научных кругах, к примеру, кто всё инициировал, из-за чего не допустили к проекту сибирских учёных? Объяснение возможно лишь одно — единственную жемчужину региона, Байкал, необходимо дать Китаю, по причине того, что Российская Федерация неимеетвозможности сама решить вопрос его защиты.

Для меня, к примеру, совсем ясно, что суть существования Байкальского целлюлозно-бумажного комбината лишь один — дабы в том месте высадился интернациональный десант для охраны питьевых ресурсов планеты. Комбинат убыточный, в том месте трудятся 400 человек, однако он гадитв Байкал.

Для чего гадить в Байкал? Дабы был предлог для захвата этих территорий, другого смысла нет.

Выступая в 2006 году в Китае, я сказал: парни, не нужна вам Сибирь, вам нужен партнёр, что имел возможность руководить территорией, и с которым возможно было бы напрямую трудиться.

В то время, когда Андрей Кокошин сказал о судьбе Восточной Сибири, он не назвал границы этого макрорегиона. И все затаились, думая по привычке, что Восточная Сибирь — это Байкальский регион плюс Дальний Восток. Но Сергей Шойгу 21 января 2012 года, в то время, когда предлагал создать «Восток», расставил всё по своим местам, выяснив границы проекта: «от западных границ Красноярского края до Камчатки».

В то время, когда он это сказал, он ещё предполагал, что возглавит эту структуру. Сейчас, с назначением Шойгу столичным губернатором, вероятнее, корпорацию возглавит первый заместитель председателя правительства Игорь Шувалов, не обращая внимания на то что в Соединенных Штатах против него развязана важная компрометирующая кампания. Человек таковой величины будет хотя бы о собственном престиже тревожиться.

Но американцам было бы удачнее иметь на этом посту собственного человека.

Другими словами вы вычисляете, что США уже так руководят нами, что смогут предлагать собственных начальников для региональных проектов?

Я вот что отыщу в памяти. Во второй половине 80-ых годов XX века я послал иудин поцелуй в адрес Октябрьской революции. В ноябрьском номере издания «Эко» показалась статья «Денежное банкротство дореволюционной России», где практически говорилось, что революция 1917 года тогда была не красная, а оранжевая, сделанная на американские деньги. И в случае если мы говорим, что американцы нами рулят, то необходимо отслеживать это ещё в той истории, а не в современной.

На ваш вопрос, возможно и не прямо, но я так отвечу.

По тем документам, каковые попали в прессу, проект корпорации не захватывает часть территории Западной Сибири.

Да-да. на данный момент в Российской Федерации выяснена территория Восточной Сибири и Дальнего Востока, которая возьмёт собственную государственную корпорацию развития, выяснена стратегия развития байкальского региона, куда вошли Иркутская область и Бурятия.

У нас остаётся та самая «Южная Сибирь», которая по сути кинута на произвол судьбы.

Это шесть субъектов Федерации, миллион квадратных километров и практически 12 миллионов человек — другими словами средняя европейская страна по численности населения: Алтайский край, Республика Алтай, Кемеровская, Новосибирская, Омская и Томская области. Мы имеем некую страну, которая, само собой разумеется, сама никуда не планирует уходить от России, да и населена она в основном русскими.

Но у данной страны имеется три ресурса, для регулирования производства которых национальный суверенитет лишь лишний: это зерно, чёрный металл и уголь. Все три товара — биржевые, исходя из этого регулировать тут производственную сферу будет всемирный рынок, а вовсе не правительство, находящееся у власти.

И решения о продаже товаров за предел должны приниматься с учётом всемирный конъюнктуры. К примеру, в случае если урожай хороший, но его необходимо на данный момент законсервировать, дабы не обрушить мировые стоимости, либо стереть с лица земли посевы, по причине того, что они не необходимы на данный момент, с учётом мирового рынка. Да и то же с добычей угля.

Такие вопросы должны решаться в рамках глобальной экономики, а не национальной.

Минуточку. Вы желаете заявить, что модель управления экономикой регионов из столицы всё более очевидно делается неэффективной? И перспективный тренд — значительно более тесное сотрудничество приграничных областей различных государств?

Да, и вот пара примеров. В северо-западном Китае на данный момент идёт массовое освоение целины, ещё глобальнее, чем у нас было. Более того, существует так называемая пятая экономическая территория Китая, куда входят три провинции и два независимых района, где живут 89 миллионов человек. У восточного Казахстана также имеется собственные зерновые хозяйства.

Имеет ли суть разглядывать эти территории как национальные суверенитеты? Грубо говоря, в случае если у тебя имеется мировая житница, которая кормит практически целый восточный континент, то необходимо ли соперничать, в то время, когда возможно согласовывать действия?

Должны быть единые китайско-казахско-российские отряды механизаторов, каковые будут неспешно обслуживать неспециализированные сельские территории.

В чём тут угроза суверенитету? Да ни в чём! Мы поработаем у них, они у нас — это не национальная неприятность. То же касается угля. У нас на данный момент уже три смерти в шахтах на миллион тысячь киллограм угля.

У китайцев — пять, в мире — одна. Задача у всех несложная: большой переход к открытой добыче, уход от шахт. Может ли таковой непростой вопрос решить одна страна?

Само собой разумеется, нет — лишь в сотрудничестве с мировым сообществом.

Наибольшее в мире Бакчарское железорудное месторождение находится в Томской области, но его освоение затруднено тем, что оно под болотами. Для переработки и эффективной добычи легко нужен альянс промышленников соседних регионов, каковые имели возможность обеспечить добычу, снабдив её инфраструктурой. И центром таковой добычи сможет выступить лишь Новосибирская область.

Любой раз, в то время, когда мы обсуждаем данный вопрос, агенты из Томска приезжают и подслушивают — так как томичи желают под это дело выбить у Федерации ещё и средства для постройки параллельной Транссибу ветки железной дороги.

Неприятность Бакчар в том, что у России нет на данный момент таких разработок, каковые разрешили бы перерабатывать болотное железо — тут домна не окажет помощь. Будут ли терпеть металлурги всей земли, что мы сидим на наибольшем в мире железорудном месторождении и не можем выяснить, кто его будет разрабатывать?

Я считаю, что вместо одной большой корпорации на территории Сибири должно быть три отраслевых — зерновая, угольная и металлургическая.

Лишь в этом случае придут стратегические инвесторы, каковые вкладывают не в территорию, а в интересную им отрасль. И основная неприятность развития Южной Сибири — это неприятность обычного вхождения регионов в мировую экономику.

Но складывается чувство, что проекты госкорпораций реализуются совсем противоположным образом по отношению к вашим представлениям…

Многие люди видят в этих проектах землю для воровства. Нынешняя обстановка с управлением, в то время, когда ответы принимают те, кто объективно отключён из экономического процесса, само собой разумеется, ненормальна. Исходя из этого им приходится открывать компании для жён, детей, применять коррупционные схемы. Да, возможно, таковой процесс будет.

Я тут придерживаюсь позиции кошки, которая не лает, в то время, когда неимеетвозможности чего-то дотянуться, в отличие от собаки. Другими словами эти неприятности меня не интересуют.

Как я и сказал, уже существующие территориальные корпорации на данный момент решают не те задачи, каковые будут решаться дальше — на данный момент они стараются хоть как-то умерить воровство. Скажем, тот же Автодор сохраняет прошлый коэффициент дохождения денег до цели на уровне 17%. Другими словами лишь 17 копеек из рубля кладутся в асфальт.

Поразительный факт. Нет ли опасности в том, что проект корпорации имеет сугубо авторитарную модель, а не хозяйственную, за которую вы выступаете: подчинение лично президенту, упрощённые процедуры в обход действующего законодательства?

Эта корпорация создаётся для контроля инвестиционных потоков, а что с ними будет дальше — мы пока не знаем. В любом случае, это лучше, чем если бы у моего дома стоял китайский милицейский, чего также нельзя исключать.

По крайней мере, инвестиции в Сибирь на данный момент необходимы огромные — лишь на переделку алюминиевой индустрии нужно израсходовать несколько триллионов рублей. Во-первых, отечественный алюминий делается по запрещённой во всем мире неэкологичной технологии. Во-вторых, к примеру, «Русал» везёт сырьё для переработки из Австралии. Тут также имеется маленькая добыча, но, дабы вы знали, Ачинский глинозёмный комбинат 20 лет существовал лишь в отчётах, как и Тобольский нефтехимический.

Сырьё для производства алюминия возили в Сибирь из Карелии, а отчитывались, что оно добывается в Ачинске.

То же и с метро в Новосибирске: 20 лет тут трудился мраморный завод, что нигде по большому счету не числился. А он трудился, и исходя из этого на данный момент в городе имеется метро.

Сообщить точно, какой будет сибирская корпорация, будет ли она честной во всех отношениях либо нет, пригласят ли к работе над ней местных экономистов либо не пригласят, пока запрещено. Основное — имеется 11 миллионов человек на миллионы квадратных километров, каковые для всей земли делают зерно, уголь и металл. И решать их неприятности в привычных рамках уже запрещено.

Неприятность орошения полей актуальна не только для южной Сибири, она имеется и в Китае, и в Казахстане. Для таких неприятностей должны вырабатываться решения, удовлетворяющие все стороны.

Другими словами границыуже не актуальны?

Имеется такое понятие — «еврорегион», которое обрисовывает совокупность трансграничного управления. Самый большой еврорегион — Громадный Дунай, в том месте шесть государств и отдельная администрация, которая приобретает от них финансирование и руководит макрорегионом. Администрация смотрит за расходом воды в реке, за её экологией, за тем, кто и что в том направлении сбрасывает.

Для чего для этого национальные кабинеты министров?

Трансграничное управление — весьма интересно. Реки и горы, равнины и моря не подозревают о существовании границ между странами. Получается, что действенное хозяйствование — это работа с целостными природными совокупностями, а не их кусками, «нарезанными» людьми.

А у нас имеется подобные примеры?

Попытка создать таковой «еврорегион» в Сибири была у губернатора Республики Алтай Михаила Евдокимова в 2005 году. Он предлагал создать альянс края с Казахстаном, Монголией и Китаем. Но по окончании смерти Евдокимова проект загнулся.

Отечественные изучения таких возможностей в Сибири предлагают вводить «еврорегионы» в унификации и области орошения части сельскохозяйственной техники. А что происходит? Отечественные, беря в Китае их машину, выкидывают из неё всю электронику и пускают на поля.

Выбрасывают электронику — по причине того, что некому её обслуживать. А что делает эта электроника? Она автоматизирует гребневой сев, в то время, когда над каждым зёрнышком появляется кучка почвы, что активизирует его прорастание и увеличивает урожайность приблизительно на 30%.

Отечественным хозяйствам, каковые ещё севернее китайских, такая разработка очень нужна.

В Барнауле, к примеру, французские компании уже оказывают благоприятное влияние на развитие виноградарскому делу. В Алтайском крае — где, казалось бы, неосуществимы виноградники. Но это так, эксперты из ЕС признали, что выделенные участки имеют все свойства почвы из провинции Коньяк.

Получается, что нежелание принимать участие в интернациональном разделении труда без шуток вредит России?

Мировое экономическое сообщество опасается современной России, по причине того, что в истории уже были случаи, в то время, когда участие русских серьёзно ему вредило.

Так, у русских царей была «зерновая дубинка» — недорогое алтайское зерно, появление которого в Европе разоряло западных производителей.

Ещё у нас был потрясающий соглашение с Японией (в 80-е годы прошлого века), в соответствии с которому мы обязались поставлять им металлургический уголь с определённым уровнем очистки. Но позже внезапно стало ясно, что в Российской Федерации нет технологии, которая имела возможность бы так очищать уголь от глиняных примесей. И в случае если мы будем платить штраф за то, что выдаём не соответствующий соглашению уголь, то мы всегда будем поставлять его в том направлении безвозмездно.

И в то время, когда это стало ясно, первыми забеспокоились японцы, а не русские: «А что если кто-то поразмыслит, что мы Россию намерено накололи, что мы жулики?» И они отказались от договора, дабы сохранить репутацию! Тогда отечественная сторона решила реализовывать Японии энергетический уголь вместо металлургического, и всё помой-му разрешилось.

Но в то время, когда начались поставки, стало ясно, что реализовываемый японцам уголь снабжал всю энергетику ЖКХ Дальнего Востока, исходя из этого отапливать дома решили металлургическим. Но температура его горения на 200 градусов выше! И на ТЭЦ начались аварии, а города Дальнего Востока жили целый отопительный сезон как на пороховой бочке, ожидая экстренной эвакуации при взрыва ТЭЦ.

Данный пример превосходно показывает отечественное текущее место во всемирной экономике. Мы находимся в том месте, где, в случае если мы что-то прогадаем, первым опомнится партнёр, а не мы. Исходя из этого неприятность национального идиотизма в экономике, в полной мере возможно, будет актуальна в Российской Федерации ещё какое-то время.

От редакции

Перед публикацией интервью Юрий Воронов отправил нам маленькое сообщение о последних новостях по обсуждаемому вопросу:

По окончании того как мы с вами побеседовали, оказалось, что корпорация будет заменена Министерством Дальнего Востока, которое будет размешаться в Хабаровске. Это более решительный ход к разделению на части правового поля страны. Первый таковой ход был сделан по Сколково. В первый раз показалась территория, на которой действуют собственные, особенные законы.

Замена корпорации министерством — выведение значительно большей территории страны в особенную юрисдикцию.

Случайная запись:

Китайцы уже заявляют, что озеро Байкал и Сибирь бывшая территория Китая


Статьи по теме:

Метки: