Почему иностранцу трудно написать хороший хайку

Автор: ·

Почему иностранцу трудно написать хороший хайку

По каналу NHK показывали передачу про хайку. Будучи госканалом, NHK может себе позволить роскошь показывать что-то полностью нерейтинговое: уроки математики для школы(так и воображаю, как дети, придя из школы, мчатся к телевизору наблюдать новую серию приключений квадратного трехчлена), турниры по сёги и го (это все равно что первенство Рязани по шахматам в прайм-тайм в субботу по «Первому каналу»), 1/128 финала кубка префектуры Хиросима по бейсболу среди школьников (и вдобавок женский футбол…) а также благотворительный вечер караоке в префектуре Ибараки (ненавижу я караоке, ненавижу).

Наблюдают это все пенсионеры, которым нужно на что-то израсходовать 30 лет судьбе по окончании выхода на пенсию.

Передача выглядит приблизительно так.? В центре восседает убеленный сединами сэнсэй, жизнеутверждающе сверкающий лысиной в софитах , по-правую руку от него – ведущая, функция которой содержится в том, дабы изображать дурочку. Она по большей части повторяет то, что уже сообщил сэнсэй, с неизменным «дэсу-нэ», «не правда ли».

– Хороший сутки.
– Хороший сутки, дэсу-нэ.

Для слабослышащих, возможно. Медлительно и два раза.

Для каждой передачи (про хайку) заблаговременно объявляется тема. В большинстве случаев, это что-то связанное с природой (не глобальное потепление, нет): первый снег, цветущая сакура либо осенние листья. В общем, классические для японской литературы сюжеты (не смотря на то, что не меньше классическая для японской литературы тема хаотичных половых взаимоотношений почему-то не обсуждается, а жаль).?

Услышав тему, пенсионеры берут кисть и рисовую бумагу (сырую глину и тростниковую палочку, долото и горную породу), пишут собственные вирши и тратят последние деньги на почтовые отправления. Спустя семь дней самые успешные вирши зачитываются в эфире. Наблюдают все это, как думается, пять постоянных авторов и просто извращенец я, так что шансы услышать собственные вирши по телевизору довольно большие.

Тут необходимо сделать лирическое отступление про хайку.? На первом курсе был у меня таковой предмет – «теория риторики». В качестве экзамена нам предлагалось представить на суд сэнсэя литературное творение в любом жанре, впредь до хайку.

Возможность сдать экзамен, нацарапав три строки, очень сильно вдохновила ленивых студентов («где тут раздача халявы?»), но сэнсэй своевременно нанес упреждающий удар, сообщив, что сдать экзамен в форме хайку фактически нереально. В подтверждение собственных слов он привел следующий пример литературного провала:

Летний вечер
В парке Ногава.
Лает собака.

Смеялись мы мин. пять.? С позиций формальных требований, это – самое настоящее хайку. Кроме того в моем переводе (скромный японист я) более-менее соблюдены требования к метрике строфы. Присутствует и пейзажная реминисценция, потому что собака, несомненно, есть пейзажем. ?К слову. в один раз на уроке литературы в школе я ляпнул, что «Бесы» Пушкина – пейзажная лирика. Ну не «вольнолюбивая» же!

От двойки меня последнее мысль, действительно, не спасло.

Неприятность с этим хайку содержится в том, что пейзаж с собакой (ну не натюрморт же) не есть культурно значимым знаком.?Трава сусуки символизирует в японской лирике грусть и осень. Ворон на ветке – старость и одиночество. Закат – смерть.

Цветущая сакура – мимолетность. Цветущая слива – стойкость перед лицом жизненных трудностей. Ветвь сосны – оптимизм и долголетие.

Вся сущность игры в хайку содержится в том, дабы одной нотой, одним мазком пробить смысловое дно и продемонстрировать глубочайший подтекст. В японской культуре несказанное и подразумеваемое значит намного больше, чем сообщённое. Собака такими символическими смыслами не нагружена, к счастью для собаки, исходя из этого хайку про собаку обречено на провал.

Переводчик хайку заслуживает пенсии и прижизненного памятника за каждое переведенное стих. Потому что в очень сжатой форме он обязан передать не суть слов, а культурный код, что читатель может просто не суметь вычислять.

В эру Хэйан, в то время, когда данный кошмар достиг собственного пика, аристократы обменивались в высшей мере солеными стихотворными посланиями (тема сисек была ох как раскрыта…) в полностью безобидной форме культурных знаков.

– Поручик, мои родители сейчас уехали на бал…
– Не осознаю, госпожа.
– Я сейчас совсем одна…
– Все равно не осознаю, госпожа.
– Трахаться придешь, идиот?!
– Узкий намек осознал-с!

Передача про хайку была мало необыкновенной, по причине того, что кроме сэнсэя и ведущей-дурочки в студии находились японоговорящие чужестранцы, каковые воображали собственные хайку на суд пяти пенсионеров, семи скучающих ботаников, ожидающих лекции по математике, и просто извращенца меня.? Темой передачи была луна, потому что осень – время «цукими», «любования полной луной». Хайку были весьма плохие и просто сочились пейзажными псами, воющими на пейзажную луну, но одно произвело на меня яркое впечатление.? Переводчица с Тайваня зачитала следующее:

?????????????????
Хи-но мото-но
Кураси-ни нарэтэ
Каннадзуки.

К жизни в Японии
Я привыкла.
Месяц без всевышних.

За данный перевод я не прошу ни монумента, ни пенсии, потому, что осознаю, как он страшен.? Муть идеальная, правда?

А сейчас смотрите за руками.?В первой строке простое слово ?? [нихон], «Япония», разбито частицей родительного падежа на два: ? [хи], «солнце», и ? [мото], «источник». Иероглифы приобрели новое звучание, а вместо «жизни в Японии» оказалась «жизнь у истока солнца». ?Вторая строка заканчивается глаголом в форме связки, что возможно перевести на русский деепричастием «привыкнув». Но в русском языке деепричастный оборот просто так кинуть запрещено, а в японской поэзии возможно.

Тем самым создается suspense, ожидание развязки. ?А в развязке – легко назывное предложение. Каннадзуки. «Месяц без всевышних».

Тут необходимы две справки. ?Каннадзуки, «месяц без всевышних» – это старое японское наименование октября. Японцы, по большому счету говоря, язычники-анимисты: они верят, что в каждом живом и неживом объекте имеется «ками» – дух (либо божество). В большинстве случаев эти духи живут рядом с людьми (включая духи погибших предков), но на один месяц в году они планируют в определенном месте на праздник.

Целый месяц Япония живет без всевышних. Из этого и наименование – «месяц без всевышних».

Сейчас о том, из-за чего это принципиально важно. Женщина приехала с Тайваня, а тайваньцы – еще громадные анимисты, чем японцы. Они верят, что кроме того у каждого дня года имеется собственный божество.?

И вот она приехала в Японию, привыкла к судьбе тут (suspense!), и внезапно – весь месяц без всевышних! Как тут жить?!

При чем тут луна? Слово ??? [каннадзуки] складывается из трех иероглифов: ? [ками], «всевышний», ? [наси], «нет», и ? [цуки], «месяц». Последний иероглиф есть изображением неполной луны и эту самую луну (кроме календарного значения «месяц») и обозначает. ?Другими словами в смысловом замысле луны нет, но ее изображение присутствует.

Вот так в трех строчках создатель два раза поиграл с иероглифической письменностью, пробил грань между словесным и изобразительным мастерством (в случае если выполнить хайку каллиграфически, окажется и текст, и стилизованное изображение луны; к тому же, само слово «каннадзуки» вызывает в японском сознании сборище всевышних в горной равнине под полной луной) и отправил тонкий намек на тяжелую жизнь чужестранца в Японии в надежде, что читатель его поймает. ?Читателю для этого нужна самая малость: владение японским языком и образование востоковеда. А я появился в месяц без всевышних.? Ну как тут не быть атеистом?

Максим Крылов

Случайная запись:

Почему Русский Язык Так Тяжело Иностранцам Учить? Падежи!


Статьи по теме:

Метки: