Сергей алексашенко: что происходит в китае?

Автор: ·

Сергей алексашенко: что происходит в китае?

Фактически говоря, не следует удивляться тому, что вопрос о Китае вышел на первое место. Последние лет двадцать пять говорят о ней у нас большое количество, с различных сторон; а в самые последние месяцы, практически на глазах с какой-то немыслимой скоростью расширяется российско-китайское сотрудничество в области экономики, в основном, в том, что касается добычи и экспорте русских природных ресурсов.

Из-за чего Китай идет на это, я сравнительно не так давно сказал, исходя из этого повторяться не имеет смысла, а из-за чего на это идет Российская Федерация – думаю, поболтаем в второй раз. Сейчас – разговор о Китае. Сходу оговорюсь, я – не китаевед, большое количество не знаю об данной стране; но довольно часто в том направлении езжу и пристально смотрю за трансформациями в стране и согласно данным статистики и по собственному опыту.

Сказать о Китае возможно вечно, исходя из этого сейчас ограничусь двумя темами: макроситуация и события в Гонконге.

За 35 лет, прошедшие В первую очередь экономических реформ, Китай прошел фантастический путь. Во второй половине 70-ых годов двадцатого века его ВВП был в 2,7 раза меньше Российская экономика, сейчас по масштабам экономики Китай опережает нашу страну в 4,5 раза и с уверенностью занимает второе место в мире по окончании США. Для того чтобы во всемирной истории не было ни при каких обстоятельствах, дабы за столь маленький срок страна совершала столь стремительный рывок.

Тем более, что, как известно, легко расти с нулевой отметки, но значительно тяжелее расти, в то время, когда ты уже большой.

Составляющие китайского экономического чуда прекрасно известны: рациональная политика правительства, направленная на отказ от плановой экономики и последовательную интеграцию Китая в мировую экономику (никакой опоры на личные силы!), огромные ресурсы качественной рабочей силы (на начальной стадии неквалифицированной, но весьма недорогой) и аграрный темперамент экономики, оставлявший огромное пространство для развития в урбанизации и сторону индустриализации. Сейчас Китай стал глобальной фабрикой, которая создаёт, фактически, все товары, где ручной труд образовывает важную часть затрат, и где сроки доставки товара до потребителя не играются критической роли в конкурентной борьбе.

В отдельных секторах Китай смог сделать важный технологический рывок и стал фаворитом в мире (телекоммуникационное оборудование, энергоустановки, трудящиеся на угле и т.д.), но пока страна есть большим импортером оборудования и технологий. Действительно сказать о том, что Китай станет локомотивом глобальной экономики возможно будет лишь тогда, в то время, когда он сам станет в массовом экспортировать собственные технологии.

Думаю, назвать сейчас китайскую экономику рыночной, в полном смысле этого слова, запрещено – государство все еще осуществляет контроль цены на многие виды товаров, осуществляет контроль процентные ставки и валютный курс, существуют важные ограничения на мобильность рабочей силы и т.д. На недавнем Третьем Пленуме ЦК компартии китая были утверждены новые возможности экономических реформ, анализ которых показывает, что вчерашняя скорость реформирования экономики, ее перемещения в сторону рыночной (а это в Китае никем не ставится под сомнение) была недостаточной, и что по многим направлениям в ближайшие пять лет китайские власти собираются сделать громадные шаги вперед. И к этому их подталкивают результаты развития сейчас.

Сейчас, в особенности заметно это стало по окончании мирового кризиса, скорость увеличения китайской экономики скоро пошли вниз и с прошлых 9-10 процентов в год опустились до 7,5% (нам бы такое замедление!). Последний обзор МВФ по китайской экономике прогнозирует предстоящее сокращение темпов роста до 5-5,5% к 2025 году. И, мне думается, под этим лежит важная база, разрешающая сказать об исчерпании движущих сил китайского чуда.

Анализ стремительного роста поизводства в течении долгих периодов времени показывает, что таковой рост может достигаться лишь за счет ориентации экономики на внешний спрос. Китай, в этом случае, не был исключением. До недавнего времени.

По окончании мирового кризиса 2007-2009 гг. вклад чистого экспорта в рост китайского ВВП обнулился и, кроме того в отдельные кварталы, стал отрицательным. Это указывает, что сейчас мировая экономика неимеетвозможности потребить больше товаров, произведенных в Китае, или потому, что китайская экономика стала через чур большой и может произвести через чур много, или потому, что во многих секторах по соотношению цена/уровень качества китайская рабочая сила стала через чур дорогой. И обращение уже идет не только о Вьетнаме-Таиланде-Мексике, но кроме того и о США – сравнительно не так давно компания Apple сказала, что собственный новый завод она будет строить в Америке.

В случае если это так, то замедление экономического подьема Китая будет неизбежно длиться – главными источниками роста становятся инвестиции и внутреннее потребление. Но совокупное потребление неимеетвозможности расти через чур скоро – часть значительно более бедного сельского населения в Китае образовывает чуть меньше половины, и в случае если раньше оно интенсивно втягивалось в города с их растущей экспортно-ориентированной индустрией, то отныне и процесс урбанизации может замедлиться, и темп роста доходов муниципального населения также.

В случае если, китайский мотор вправду требует капремонта и, неизбежно, будет трудиться с меньшей мощностью в будущем, то может так произойти, что первой экономикой мира Китай через десятилетие (как сравнительно не так давно думали многие аналитики) не станет, и что на это потребуется лет 20-25.

Из-за чего столь необходимо понимать возможности роста китайской экономики. По причине того, что для многих государств Китай есть большим рынком сбыта собственных товаров, и замедление роста в Китае скажется и на этих государствах. К таким государствам относится и Российская Федерация, которая все солидную часть собственного сырья пробует реализовать в Китае (что, с позиций производителя, выглядит в полной мере рационально.

По оценкам МФВ, на любой 1% замедления китайской экономики, экономика нашей страны будет терять приблизительно 0,12 процента роста. Помой-му мало, но не забывать об этом необходимо.

Сейчас о событиях в Гонконге. Все годы реформ, в особенности, по окончании событий на площади Тяньаньмэнь во второй половине 80-ых годов XX века, власти Китая сдерживали развитие демократических процессов в стране. Я бы не стал сейчас именовать Китай коммунистической страной – в том месте от коммунистической идеологи мало чего осталось, — на мой взор, это страна, власть в у которых в собствености бюрократии (которая традиционно в Китае игралась ключевую роль).

А Компартия превратилась в необычное сочетание центра принятия стратегических согласования и решений заинтересованностей элиты, продвижения и глобального института подготовки бюрократических кадров и контролера, смотрящего за тем, дабы действия бюрократии были направлены не на ее (бюрократии) благо (не смотря на то, что без этого не обходится), а на реализацию заинтересованностей страны.

В какой-то мере, возможно сказать, что Путин позаимствовал у Китая формулу публичного соглашения, предусматривающего отказ населения от участия в политике в обмен на последовательный рост уровня судьбы. Но, говоря о долговременных возможностях Китая, фактически все специалисты сходятся во мнении, что запрос общества на республиканские институты и демократические ценности будет возрастать. До тех пор пока власти Китая не готовы сделать важные подвижки в этом вопросе.

Более того, события на Украине, каковые стали причиной отстранению Януковича от власти, очень сильно напрягли китайских начальников, в риторике которых стали все чаще видеться прекрасно привычные нам тезисы о необходимости противодействия внешнему влиянию, о необходимости ограничения роли НКО в обществе. В последние месяцы в Китае (что, по всей видимости, тое решил что-то позаимствовать у России) стали слышны призывы к проверке финансов НКО и к ограничению деятельности зарубежных агентов.

Гонконг с 1997 года находится в ходе интеграции с материковым Китаем, живя по принципу «Один Китай – две совокупности». В какой точке эти две совокупности должны сойтись, сейчас неимеетвозможности сообщить никто. Последние события, которые связаны с массовыми протестными выступлениями, говорят о том, что, наверное, властями Китая курс взят на то, дабы совокупность формирования властей в Гонконге как возможно стремительнее забыла собственные британские корни.

Гонконг, как экономический центр, сейчас значительно ответственнее для Юго-Восточной Азии, чем для материкового Китая (не смотря на то, что власти Китая деятельно использую его для неявной либерализации собственной денежной совокупности). Исходя из этого материковый Китай неимеетвозможности себе позволить не усиливать тут собственный позиции и влияние. И вот эти попытки вошли в несоответствие с публичным мнением, которое, наоборот, желает не построения влияния вертикали и усиления Пекина власти, а подотчетности местной власти гражданам, живущим в городе.

Чем закончится это противостояние – до тех пор пока неизвестно. Похоже, у властей нет достаточного силового ресурса, дабы подавить протест, и все их надежды связаны с тем, что когда-нибудь митингующие утомятся и разойдутся по зданиям. Иначе, перед Пекином, которому неимеетвозможности нравиться публичный протест населения (кроме того в особом административном районе), стоит непростой выбор: либо пойти на более либо менее важные уступки, либо применить твёрдую силу.

Первый сценарий нехорош тем, что власть признает то, что не только она решает, что следует сделать в стране; второй сценарий – кровь нового поколения – также не есть привлекательным. Одним словом, узел затягивается…

Сергей Алексашенко

Случайная запись:

Сергей Алексашенко Китай молча предупредил ядерным оружием


Статьи по теме:

Метки: