Китаеведение свелось к хорошему знанию китайского языка

Автор: ·

Китаеведение свелось к хорошему знанию китайского языка

О проблемах, каковые поднялись перед современным русским китаеведением, о образовательной деятельности и востоковедческом образовании Университета Конфуция говорит профессор филологии , старший учитель кафедры восточных языков Университета лингвистики РГГУ, директор Университета Конфуция РГГУ Тарас Ивченко.

— Тарас Викторович, вы продолжительное время занимаетесь преподавательской и научной деятельностью в стенках РГГУ. Сообщите, каковы современные неприятности русского китаеведения как науки и как образовательной дисциплины?

— Одна из главных неприятностей — это отсутствие кадров, другими словами молодых экспертов, каковые бы желали и имели возможность совмещать преподавательскую работу с научными изучениями.

Более мировой проблемой есть трудоустройство тех немногочисленных экспертов, которых все-таки удается воспитать. Куда им идти? В аспирантуру? А дальше? В Университет востоковедения либо Университет Дальнего Востока?

Сейчас мне малоизвестны долговременные научные синологические проекты, в которых имели возможность бы принимать участие юные ученые и каковые разрешали бы им расти научно, педагогически и материально. Последнее, к сожалению, кроме этого нельзя не учитывать.

— Что изменилось за последние годы в русском синологии?

— Китай стал актуальным, наряду с этим китайский язык сейчас может обеспечить материальное положение эксперта, обладающего им.

Показались проекты, финансируемые, действительно, в основном китайской либо тайваньской сторонами (к примеру, переводы современной литературы и классики). Показались кое-какие масштабные издания энциклопедического характера (Энциклопедия духовной культуры Китая), качественные издания классики, каковые большей частью применяют уже наработанный в прошлом багаж. Показалось некое количество молодых ученых, прекрасно опытных предмет и прекрасно обладающих китайским языком, но, как мне известно, многие из них трудятся на стороне, дабы обеспечить собственный материальное существование.

— Поведайте, прошу вас, чем отличается методика преподавания научных и языковых дисциплин в русском институте от методик, используемых в Университетах Конфуция?

— В каждом Университете Конфуция употребляется собственная методика, не смотря на то, что и имеется комплект неспециализированных учебных и методических пособий. В Университет Конфуция может прийти кто угодно с любым уровнем языковой и теоретической подготовки, частным случаем которой есть нулевая подготовка. Исходя из этого ведение занятия (темп, подробность объяснений, применение терминологии и т. д.) зависит от конкретной группы. Само собой очевидно, что в институте нет необходимости так варьировать методику.

Помимо этого, в Университете Конфуция слушатель, в принципе, может не делать домашние задания, сославшись на занятость, наряду с этим оценка за конечный итог отнюдь не всегда может служить основным стимулирующим причиной. Исходя из этого громадную роль в учебном ходе играется сознательность, а не ужас провалиться на экзамене.

— есть ли Университет Конфуция научным учреждением либо это лишь образовательный проект? Какую миссию он делает?

— Собственную специфику любой Университет Конфуция определяет сам: китайская сторона это поддерживает. Все зависит от университета, где находится Университет Конфуция, и от сотрудников и интересов преподавателей.

Так, к примеру, Университет Конфуция в СПбГУ деятельно занимается научными программами по востоковедению, поскольку это специфика СПбГУ. Университет Конфуция РГГУ уделяет особенное внимание лингвистическому изучению китайского языка, что отражает специфику Университета лингвистики РГГУ, и т. д.

— Как мы знаем, что кое-какие государства подозревают Университет Конфуция не только в благих «просветительских» чаяниях. В частности, в ряде государств эти учреждения были закрыты властями. Как вы к этому относитесь?

— Мне неизвестно о закрытии Университетов Конфуция, я слышал только о проблемах с визами у учителей Университетов Конфуция в Соединенных Штатах.

Благие «просветительские» чаяния любой организации, занимающейся преподаванием зарубежного языка, возможно разглядывать как «мягкую силу».

Но, во-первых, большая часть Университетов Конфуция в Российской Федерации созданы при известных синологических центрах и российских университетах, и их деятельность подчиняется заинтересованностям в первую очередь последних. Во-вторых, деятельность Университетов Конфуция полностью открыта: на их сайтах вы сможете отыскать все данные, наряду с этим любой человек может прийти и посетить любое мероприятие и любое занятие Университета Конфуция.

— В то время, когда в МГУ пара лет назад открывали Университет Конфуция, управление Африки стран и Института Азии (ИСАА) — востоковедческого факультета московского университета — было быстро против сотрудничества с «соперником», не смотря на то, что китайская сторона была за обмен опытом и привлечение к работе экспертов из МГУ. Главной причиной для того чтобы неприятия были опасения, что открытие Университетов Конфуция очень сильно навредит русскому китаеведению, упадет авторитет русских китаеведческих центров, из китаеведения уйдет научная составляющая и оно сведется к хорошему знанию китайского языка и некоторым знаниям в области китайской культуры.

— Во-первых, китаеведение, к примеру, в ИСАА уже практически свелось лишь к хорошему знанию китайского языка.

Во-вторых, обстоятельством многих недопонимания и конфликтов довольно часто являются опасения, «как бы чего не вышло». Авторитет русских центров не упадет, если они продемонстрируют собственные преимущества. Тут имеется тот элемент здоровой борьбе, что заставляет развиваться любую структуру.

Научная составляющая никуда не уйдет, в случае если российское востоковедение будет ее поддерживать и в случае если востоковедение будет поддерживаться русским правительством. Пока же обстановка не совсем благоприятная. Так, к примеру, известному синологу А. М. Карапетьянцу было предложено самому профинансировать издание второго тома собственных трудов, представляющего собой результат долгой научной работы автора, либо обратиться за материльной поддержкой к консульству КНР в Российской Федерации.

Такое отношение русских научных и издательских структур не навредит ли русскому востоковедению?

— на данный момент китайский язык изучают как главный либо дополнительный во многих России и институтах Москвы. Имеет ли суть производить такое много китаеведов, вернее, «обладающих китайским языком» людей, смогут ли они отыскать себе использование?

— До тех пор пока находят, большей частью в частных компаниях.

Неприятность в том, что многим госструктурам, трудящимся с Китаем, такое количество экспертов не требуется. Но не всегда ясно, что им по большому счету необходимо.

Помимо этого, направляться различать обладающего китайским языком и прекрасно обладающего китайским языком. Последних меньшинство и у них до тех пор пока особенных неприятностей с трудоустройством нет.

— Российское китаеведение славилось собственной научной школой. теория и Практика тут постоянно шли рука об руку: учили и теории, и практике… Не думается ли вам, что «заточенность» Университета Конфуция, да и не только (возможно сказать и о многих открывшихся сравнительно не так давно «востоковедческих» центрах, каковые преподносят себя как научные), убивает как раз теорию, без которой познание второй цивилизации нереально?

— Практикой теорию убить тяжело. В случае если появляются юные люди, испытывающие интерес к теории, то последняя начинается.

На научные и достижения и теоретические исследования должен быть кроме этого социальный заказ, которого до тех пор пока нет в явном виде.

Многие синологические проекты финансируются или из частных источников, или китайской стороной.

— на данный момент у большинства студентов и изучающих китайских язык показалось больше шансов для стажировок в Китае. Никто не спорит, что посещение страны, общение с носителями занятия и языка в языковых центрах за границей очень сильно повышают уровень знания языка. Возможно, обучение на родине по большому счету не требуется и лучше сходу, минуя обучение в русском институте, уезжать в Китай для начала и изучения языка научной деятельности?

Как дело обстоит с обучением наших соотечествеников в Китае? Имеется ли в том месте важные научные школы?

— В Китае имеется важные научные школы, но в Российской Федерации до тех пор пока еще не совсем утеряна методика качественного проведения научного изучения, исходя из этого, как мне думается, лучше сформироваться как эксперту у себя на родине, а язык совершенствовать на протяжении особых языковых стажировок либо в совместной российско-китайской аспирантуре, которая показалась сейчас в некоторых вузах Китая и России.

— В отечественном китаеведении в далеком прошлом назрела неприятность: необходимо изучать китайский язык по-новому, наряду с этим не отказываясь всецело от хороших классических наработок. Все говорят, а кое-какие кроме того приступили к созданию учебников и новых программ китайского языка. Но пока все говорили и подготавливались, ваш учебник уже вышел. Чем он отличается от привычных русских книжек?

Какие конкретно новые методики вы применяли для написания его? И из-за чего вы решили написать учебник совместно с китайцами?

— издание и Написание отечественного книжки всецело финансировалось китайской стороной, исходя из этого он и был написан совместно с китайцами. Помимо этого, любой учебник значительно выигрывает, если он пишется совместно с носителями этого языка. Из изюминок нового книжки хотелось коротко отметить следующие:

Во-первых, мы пробовали сочетать систематичность книжек советского времени с живостью подачи языкового материала и коммуникативным подходом, характерным новым книжкам.

Во-вторых, многие российские книжки берут за базу какой-либо китайский, мы же решили написать всецело новое пособие. В-третьих, в книжке большое количество материала, что, как мне думается, позволяет любому читателю выбрать то, что соответствует его вкусу. Пытливый и вдумчивый читатель захочет ознакомиться со всем материалом, читатель, не испытывающий интереса к теории, может пропустить теоретическую часть грамматики и иероглифики, а объяснение услышать только от учителя, возможно делать не все упражнения, в случае если материал усваивается скоро, и т. д.

В-третьих, обилие разнообразных (по форме сложности) упражнений кроме этого одна из изюминок нового книжки.

— Возьмёт ли ваш учебник гриф Министерства образования?

— Мы сохраняем надежду взять таковой гриф, пока же нам не совсем ясно, как это сделать.

— Многие студенты уверены в том, что овладение иероглификой — не самый принципиальный момент в изучении китайского языка. Кстати, в особенности довольно часто возможно услышать такие слова от студентов, изучавших китайский язык в Китае. Уделяется ли достаточное внимание этому нюансу в новом книжке?

— Мы вычисляем владение иероглификой одним из самых серьёзных моментов в изучении китайского языка, без которого нереально полноценное овладение последним. Исходя из этого иероглифике уделяется только громадное внимание в новом книжке.

— Как вы вычисляете, необходимо ли сохранять в программе институтов изучение древнекитайского языка не только для экспертов-древников, но и для всех обучающихся? Нет ли у вас в замыслах написание книжки по древнекитайскому языку?

— Изучение древнекитайского языка полностью нужно для всех, изучающих китайский язык, но, к примеру, экономистам таковой курс может преподноситься в облегченном виде, а филологам, философам и историкам — в полном варианте.

— Вы читаете лекции по неоконфуцианству в Китае и обучаете студентов разговорному китайскому языку. Как вы вычисляете, принципиально важно ли для современного Китая сохранение конфуцианских традиций?

— Сохранение конфуцианских традиций только принципиально важно для современного Китая — для осознания собственной специфики, идентичности и для поиска жёсткой ценностной земли под ногами. Последняя разрешит возможность чувствовать себя увереннее при предстоящем перемещении вперед. Нужно держаться корней.

gazeta

Случайная запись:

Надежда Арасланова. Зачем учить китайский? Возможности со знанием китайского языка


Статьи по теме:

Метки: