На обочине великого океана, чего достигла россия к саммиту атэс

Автор: ·

На обочине великого океана, чего достигла россия к саммиту атэс

Саммит АТЭС, начавший собственную работу во Владивостоке, заставляет задуматься, чего мы достигли в этом регионе и что нужно предпринять в том месте отечественной стране, дабы не отстать безнадежно.

В эти дни Российская Федерация снова появилась в центре мировых новостей, и в этом случае не в связи с разгоном антиправительственного митинга либо скандальным судебным решением суда, а по обстоятельству, куда более приятной: во Владивостоке открылся 24-й саммит государств АТЭС, организации торгово-экономического сотрудничества тихоокеанских стран. Созданная во второй половине 80-ых годов XX века, Ассоциация складывается из 21 страны, омываемой Негромким океаном либо морями его акватории; на них приходится 42 процента населения планеты и 55 процентов глобального валового продукта. С высокой степенью возможности возможно высказать предположение, что в наступившем столетии как раз в данный регион сместится центр всемирный политики.

Тихоокеанский регион — отнюдь не «негромкое» пространство. Тут идут торговые войны и зреют элементы новых геополитических распрей. в течении последних 50 лет на его берегах свершались самые громадные экономические «чудеса».

Япония из руин превратилась во вторую экономику мира в 1950-1970-х годах; Сингапур из деревни — в самый глобальный город мира в 1970-1990-х; Республика Корея идеально реализовала рывок в открытую рыночную экономику и после этого в демократическое общество; Калифорния стала мировым центром high-tech; Китай превратился из бедной коммунистической страны в наибольшего в мире экспортера современной промышленной продукции. Великий океан разделяет самые вероятных геополитических соперников нового века — Соединенные Китай и Штаты.

По различным его берегам разведены владельцы страны-и основные заёмщики наибольших золото-валючных резервов; фавориты государства и постиндустриального мира, обосновывающие возможность нового индустриального ренессанса. Присутствие в этом регионе жизненно нужно для России.

Но до тех пор пока это скорее пожелание, чем настоящая возможность. Наша страна недопустимо слабо вовлечена в политику и тихоокеанскую экономику. Валовой региональный продукт выходящих к океану краёв и областей составил в 2011 году только 1,1 трлн рублей, что соответствует ВВП Брунея и Папуа — Новой Гвинеи.

В Дальневосточном федеральном округе живет всего 6,2 млн человек и производится 4,1 процента российского ВВП. Подушевой региональный продукт образовывает тут 7,7 тысячи американских долларов, в то время как в Южной Корее — 23,7 тысячи, в Австралии — 40,2 тысячи, в Японии — 44,9 тысячи, в Калифорнии — 51,8 тысячи, а на Аляске — 65,1 тысячи долларов. Российская Федерация в 2011 году реализовала в государства — члены АТЭС товаров на 92,9 млрд, а приобрела в них на 103 миллиардов долларов.

Суммарно эти цифры обеспечили всего 2,4 процента обоюдного товарооборота 21 страны — участника Ассоциации. Российские тихоокеанские порты в 2011 году перевалили 1,4 процента грузов, обработанных на берегах Великого океана. И неприятность не в том, что отечественное правительство не уделяет должного внимания восточному вектору во внешней политике либо не желает — вопреки рекомендациям некоторых политологов — перенести столицу во Владивосток, а в том, что стране на данный момент реально нечего предложить ее тихоокеанским партнерам.

Потерянная повестка

Мы традиционно привыкли вычислять, что отечественная сила — в природных достатках. Политика России в регионе ориентирована именно на рост экспорта необработанного сырья. 67,2 процента экспортных грузов, транспортируемых по БАМу и Транссибу,— это руда и уголь (в первой половине 20-ых годов XXI века, по откровенным прогнозам РЖД, эта часть вырастет до 82 процентов). Но Тихоокеанский регион отнюдь не обделен ресурсами, в отличие от той же Европы.

В текущем году Индонезия заменит Россию на 5-й позиции в перечне наибольших в мире производителей каменного угля, а Китай превосходит нас по этому показателю в… 10,5 раза. Экспорт нефти по нефтепроводу ВСТО и железной дороге на Восток составил в 2011 году 15 млн тысячь киллограм, но ежегодный прирост ее добычи лишь в Китае и государствах ЮВА превышает в последние пять лет 25 млн тысячь киллограм. Малайзия и Индонезия становятся большими игроками на рынке сжиженного газа.

Перу и Чили создают на порядок больше меди, чем Российская Федерация, Австралия — в 2 раза больше урана и в 8 раза больше цинка. Российская Федерация в Азии — не основной и тем более отнюдь не монопольныйсырья; логистика поставок делает ее скорее изгоем, чем желанным гостем на этом рынке. Для важной игры необходимы транспортные дороги, выход на «громадную воду», а у нас их нет.

Через 10-15 лет основная местная экономика, Китай, в полной мере освоит как новые энергетические разработки, так и богатства соседних Мьянмы и Центральной Азии, и игра будет, увы, закончена.

Наряду с этим главная экономическая интрига, в особенности заметная в регионе,— противостояние «технологических» и «индустриальных» экономик. В девяностых казалось, что «постиндустриальный» мир кладет Азию на лопатки: воспоминания о кризисе 1997-1998 годов до сих отдаются тут болезненно. Но сейчас делается ясно, что индустриальный ренессанс набирает темп. Технологии во всем мире быстро дешевеют, но население богатеет, и спрос на промышленную продукцию не понижается.

Экспорт из Китая во второй половине 90-ых годов двадцатого века составлял 183 миллиардов долларов, в 2011-м — 1,89 трлн долларов. И он обеспечен не дорожающей нефтью, а дешевеющими товарами и электроникой повседневного спроса. Российская Федерация практически не участвует в этом соревновании. Сейчас за отечественной страной зарегистрировано меньше интернациональных патентов, чем за компанией Samsung, а инвестиции в инновационное производство в Китае превосходят российский показатель в 40 раз.

Промышленная продукция из России также не видится на местных рынках: кроме того в поставках из нашей страны в Китае ее часть упала с 16,5 процента экспорта в 1995 году до 3,4 процента в 2011-м. Про японию и южную Корею возможно и не вспоминать. Так что и тут мы выступаем наблюдателями, а не участниками «процесса».

не меньше значимы, но, и денежные отношения. Через Тихий океан, как мы говорили, протянулись самые напряженные нити денежных связей. За годы, прошедшие со времени «азиатского» кризиса, в регионе было накоплено более 5,2 трлн долларов лишь в виде золото-валючных резервов центральных банков. Сейчас на западном берегу океана организованы огромные денежные университеты. Любой из четырех наибольших банков КНР имеет активы, превышающие ВВП РФ.

Через 10-15 лет в регион сместятся и центры биржевой торговли. Очевидно, что России нечего предложить тут партнерам, каковые, возможно, и готовы разглядывать ее как главного союзника, среди них и из-за опасений перед растущей мощью Китая.

В ближайщее время, вероятнее, начнется и инвестиционный бум: Америке нужно будет отказаться от неприязненного отношения к китайским инвесторам, деньги польются на Восток, и уже сформировавшееся наибольшее в мире торговое партнерство дополнится инвестиционным. Российская Федерация фактически не участвует в трансформации денежного лица данной части мира, предпочитая грезить о денежных центрах.

Несостоятельными выглядят и претензии России на значимую роль в логистической сфере. В 2011 году грузооборот между Китаем, японией и южной Кореей, с одной стороны, и европейскими государствами, с другой, достиг 960 млн тысячь киллограм разнообразных грузов. Из них морским транспортом через Суэцкий канал было перевезено 97,6 процента. Мощность русских транзитных дорог образовывает не более 85 млн тысячь киллограм в год: 80 млн тысячь киллограм — БАМ и Транссиб, около 5 млн тысячь киллограм — Северный морской путь.

Наряду с этим и та, и вторая артерии на данный момент более чем на 80 процентов заняты перевозкой русских грузов. Ниша для транзита — 15-20 млн тысячь киллограм в год, не более 2 процентов оборота. Наряду с этим для модернизации обеих сибирских дорог РЖД требует около 35 миллиардов долларов. Несложный подсчет говорит о том, что это невыгодно: дабы обслужить такой же поток грузов, необходимо 25 сухогрузов водоизмещением 100-120 млн кг, делающих четыре «ходки» в год неспециализированной каталожной ценой в 3-3,5 миллиардов долларов.

Наряду с этим промышленная продукция, которой обмениваются Азия и Европа, требует не столько скорости поставки, сколько регулярности и предсказуемого графика. С ними у нас, увы, все бывает сложно. Не просто так германская Deutsche Bahn, в январе 2008 года предложившая клиентам довольно стремительную (за 16 дней) транспортировку контейнеров из Пекина в Гамбург по транссибирскому коридору, закрыла проект через год из-за нерентабельности (политкорректно растолкованной кризисом).

Я не буду сказать о том, что через чур разумеется: о рынках и масштабах населения рабочей силы, о скорости обновления инфраструктуры и об инвестициях в образование. Но нельзя не остановиться и еще на одной проблеме — военной.

Советский Союз и Имперская Россия были великой тихоокеанской военной державой, владевшей замечательной сухопутной группировкой и несколькими большими военно-морскими базами, включая (до 1954 года) Порт-Артур. СССР вел в регионе две полномасштабные операции военной помощи союзников — в Северную Корею в 1950-1953 годах и во Вьетнаме в 1965-1974 годах. Впредь до конца 1980-х годов нам получалось сохранять паритет с армиями КНР и Японии.

Но все это в прошлом.

У России на Тихом океане в строю находятся 5 ядерных и 7 дизельных подводных лодок, 1 крейсер, 1 эсминец, 4 противолодочных корабля, 4 ракетных катера, 1 тральщик. У Японии — 19 дизельных подводных лодок, 1 легкий авианосец, 4 эсминца-вертолетоносца, 35 эсминцев, 9 фрегатов, 9 ракетных катеров, 36 десантных кораблей 7 и тральщиков. Рядом — тихоокеанская группировка ВМС США: а это 29 ядерных подводных лодок, 6 авианосцев, 12 крейсеров, 29 эсминцев, 12 десантных кораблей 17 и фрегатов.

Про китайский флот сказать не будем, он дислоцирован южнее и вряд ли будет развернут в отечественную сторону. Но имеется китайская сухопутная группировка, придвинутая к русскому границе. На ее оружии состоят более 6 тысяч танков, 6 тысяч БМП и БТР, 10 тысяч орудий и столько же минометов, около 1,5 тысячи боевых самолетов и до 1 тысячи ударных вертолетов.

Против них у России в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке около 600 танков, 1,8 тысячи БМП и БТР, 900 артиллерийских орудий, 300 минометов, 120 бомбардировщиков Су-24, 30 штурмовиков Су-25, около 180 истребителей Су-27, Миг-29 и Миг-31 и 30 ударных вертолетов Ми-24. Превосходство китайской стороны в живой силе образовывает не меньше 5-7 раз. Я не могу профессионально оценить степень подготовки русском армии на потенциальном тихоокеанском театре боевых действий к ведению войны, но кроме того такое сопоставление говорит о том, что мы разумеется не диктуем тут правил игры.

АТЭС в процентах

42% населения Почвы

53% мировой экономики

44% всемирный торговли

Имеется ли путь вперед?

Российская Федерация исходя из этого может предложить своим партнерам лишь «национальную идею» собственного правящего класса — роскошь. За последние 10 лет ни один саммит АТЭС не проходил в намерено отстроенных для этого помещениях, а большие затраты на их проведение и подготовку не превышали 100 миллионов долларов. У нас все по-второму: 24-й саммит стоит дороже всех 23 предшествующих.

Прекрасно, что обитатели Владивостока воспользуются частью выстроенного для собственных потребностей — но встреча начнется и закончится, а что же направляться делать России, которая волей предков стала и окончательно останется тихоокеанской державой?

На данный вопрос нет несложного ответа, но кое-какие наметки возможно сделать. К сожалению, до сих пор многие специалисты (среди них и авторы только что вышедшего доклада Валдайского клуба «К Великому океану, либо Новая глобализация России») говорят о наличии воды и ресурсов, лесов, недоиспользованный потенциал аграрного сектора и транспортные дороги. Быть может, это представляется уходом от сырьевой ориентированности Дальнего Востока, но мне так не думается.

Дабы хотя бы постараться вернуть России статус великой тихоокеанской державы, нужен масштабный проект нового освоения всей Сибири.

Реализация для того чтобы проекта в Азии вероятна лишь с учетом азиатского опыта. Опыт данный имеет пара неспециализированных для всех государств линия: развитие индустриального производства, экономическая открытость, ориентированность на сотрудничество с соседями и партнёрами. Единственным стратегическим преимуществом России остается наличие энергоресурсов и дешёвого сырья.

При попытки индустриального развития скоро окажется, что главным соперником выступает Китай; его участие в этом проекте принципиально нереально, поскольку КНР принимает Россию лишь как проповедника и поставщика сырья в мире тех антиамериканских лозунгов, каковые опасается озвучивать она сама. Соответственно опора обязана делаться прежде всего на Японию, Тайвань и южную Корею.

Всем этим государствам России имеется что предложить: Японии — мирный несчастные и договор никому не необходимые острова; Корее — давление на вождей чучхе и мирное объединение страны; Тайваню — дипломатические отношения и помощь в мире вместо следования в фарватере «пекинского областного комитета». Российский Дальний Восток будет замечательной промышленной площадкой, где перерабатывались бы ресурсы, добываемые на базе концессий, и производилась бы продукция, конкурентоспособная на мировых рынках.

Корея и япония — наибольшие в мире производители торговых судов и строители портов; инфраструктура Дальнего Востока должна быть ориентированной на океан, а не на перевозки вглубь страны. Модель новой России может повторить американскую: два замечательных промышленных и сервисных кластера на побережьях и сельскохозяйственные и сырьевые районы в центре страны.

Японские разработки, корейские и тайваньские инжиниринговые возможности и, например, недорогой северокорейский труд должны соединиться с потенциалом и возможностями России для ускоренного развития Дальнего Востока как естественной части экономики региона. Все Приморье имело возможность бы стать одной большой экспортно ориентированной промышленной территорией с льготным большими возможностями и режимом налогообложения для интернационального сотрудничества. И это не безлюдные слова.

За пара лет Сахалин превратился из дотационного субъекта Федерации в регион-донор, по окончании того как японцы и американцы выстроили в том месте завод по сжижению газа. Лишь позже их оттерли от удачного проекта, но эту типично русского линии необходимо преодолевать, в случае если мы желаем вправду утвердиться на дальневосточных пределах. России как тихоокеанской стране нужна обычная индустриальная экономика, ориентированная на всемирный рынок.

И сила Азии пребывает в том, что каждое десятилетие новая страна появляется как бы из ниоткуда и обосновывает, что построение таковой экономики вероятно на любом уровне развития. Мы уже взглянули, как это сделали Тайвань, Индонезия, Китай, Малайзия. на данный момент Вьетнам демонстрирует, что электричество к новым фабрикам может — кроме того посредством госкомпаний — подключаться не за год, а за 12 дней, а разрешение на постройку оформляться за месяц. На начальные позиции выходит Мьянма.

Из-за чего в Японии в 1970-е производилось 85 процентов всех выпускавшихся в мире мотоциклов? Из-за чего в Малайзии в конце 1990-х изготавливали 55 процентов видеомагнитофонов на планете? Из-за чего Корее получалось строить 52 процента тоннажа новых коммерческих судов в начале 2000-х годов? Из-за чего на данный момент 57 процентов всех чипов компьютерной памяти производится в Таиланде?

По причине того, что данные государства не занимались поиском собственной вселенской миссии, а четко обнаружили собственные своих партнёров и ниши. И по причине того, что осознавали: самый серьёзный в мире ресурс — это не газ и нефть, а время. Неужто нам не жалко, что оно уходит сквозь пальцы, не меняя страну?

Владислав Иноземцев

Случайная запись:

Саммит АТЭС: в кадре и за кадром — Россия 24


Статьи по теме:

Метки: