Пекин и москва крепят антизападную «ось»?

Автор: ·

Пекин и москва крепят антизападную «ось»?

Спустя ровно семь дней по окончании избрания (в случае если говорить прямо, утверждения в должности) новый президент Китая Си Цзиньпин прибывает с визитом в Москву.

Большая часть русских специалистов-востоковедов говорят о сдвиге выговоров во внешней политике обеих государств и предстоящем упрочнении двустороннего партнерства.

«Сложно отрицать символический темперамент этого события», — заявил Русской работе BBC замдиректора Университета Дальнего Востока РАН Владимир Портяков.

Предшественник Си Ху Цзиньтао в 2003 году кроме этого совершил первую зарубежную поездку в Россию, но тогда был саммит ШОС, а тут визит!

А «против кого дружить будем»? Тут аналитики кроме этого фактически едины во мнении.

«без сомнений, это сигнал Вашингтону», — уверен доктор наук МГИМО Сергей Лузянин.

Наряду с этим в базе альянса «Пекин-Москва», по оценкам экспертов, лежит не экономика, а идеология и геополитика.

Для прорыва в сфере инвестиций и торговли нет предпосылок. При всех симпатиях нынешнего управления России к «китайскому пути» экономическая модель Поднебесной в русских условиях неприменима: для массированного наращивания материального производства нет демографических ресурсов.

«Время пришло»

«В случае если исходить из цифр китайского товарооборота — 80 млд дол с Россией против 450 миллиардов с Америкой — то Си Цзиньпин должен был бы лететь в Вашингтон. Но, по всей видимости, не все возможно измерить долларами. Москва и Пекин видят для себя какие-то высшие стратегические сокровища», — говорит Сергей Лузянин.

Во внешней политике обеих государств за последние пара лет случились значительные сдвиги.

В отличие от России, неизменно придающей значениежестам и словам на публику, Пекин последние 30 лет проводил сугубо прагматичный курс: жестко отстаивал собственные настоящие интересы в том месте, где они имеется, но всячески избегал того, что в большинстве случаев именуют «избыточной политизацией».

Мысль Евгения Примакова о «треугольнике Москва-Пекин-Дели» была встречена без энтузиазма. В то время, когда чужестранцы именовали КНР «сверхдержавой XXI века», китайцы робко радовались: «Что вы, не требуется так сказать, нам бы среднего уровня благосостояния достигнуть!».

Согласно точки зрения аналитиков, в Китае сделали вывод, что количество экономической и военной мощи перешло в уровень качества, и пора начать говорить басом.

«Время пришло. Новые начальники будут выводить Китай из тени», — вычисляет Сергей Лузянин.

Си Цзиньпин ввел в официальный политический лексикон новые выражения: «подъём и» китайская «мечта китайской нации». Независимые наблюдатели насторожились: не кроется ли за этим поворот к внешней экспансии и агрессивному национализму?

Владимир Портяков вычисляет поворотным моментом Пекинскую Олимпиаду 2008 года.

«Ранее в Пекине разглядывали себя как региональную державу. Выйдя на второе место в мире по количеству ВВП, и удачно совершив Игры, Китай почувствовал возможность изменения экономической мощи в политическое влияние и начал считать себя державой мирового класса», — говорит он.

Новый «разворот над Атлантическим океаном»

Что касается России, она и в 1990-х годах не была и не весьма стремилась сделаться частью Запада, вступая с ним в конфронтацию по многим вопросам — достаточно отыскать в памяти реакцию Москвы на увеличение числа членов североатлантического альянса, «разворот над Атлантическим океаном» марш и Евгения «Примакова на Приштину».

Но наряду с этим Москва всегда говорила о «вхождении и» стратегическом «партнерстве в мировое сообщество», хотя бы на словах признавала западные стандарты рыночной экономики и демократии идеалом, к которому направляться стремиться.

На третьем сроке Владимира Владимировича Путина внешняя политика России стала фактически столь же антизападной и антиамериканской, как во времена СССР.

Как отмечает Сергей Лузянин, в отличие от Запада, симпатизировавшего Медведеву и разочарованного возвращением к власти Путина, в Китае постоянно подчёркивали особенное уважение как раз к Путину.

На данной земле и происходит нынешнее сближение Москвы и Пекина, считают эксперты.

Согласно их точке зрения, сыграл глобальный кризис и свою роль. В ряде высказываний Путина, и вдобавок больше на экспертном уровне, четко прослеживается идея: Запад погряз в долгах, сел в калошу, пускай не учит нас щи варить, и по большому счету либеральная модель чуть ли не обанкротилась, а вот Китай и Россия еще всем продемонстрируют!

Возможно, и в Пекине, и в Москве сформировалось убеждение, что нужно пользоваться моментом для усиления собственного влияния.

Точки соприкосновения

Одной из основных сфер сотрудничества двух держав в ООН и на мировой арене в целом стала неприятность так называемых «режимов-изгоев». Россия и Китай полностью согласны между собой в том, что диктаторов направляться журить, в случае если те массово истребляют собственных граждан либо пробуют обзавестись ядерной бомбой, но категорически возражают против их свержения методом революции, тем более, действия внешних сил.

Наряду с этим конфликтные территории в двусторонних отношениях на сегодня фактически отсутствуют.

«Около Китая складывается достаточно тяжелая ситуация, — показывает Владимир Портяков. — Обострились «островные» споры с Японией, Филиппинами и Вьетнамом. Обама провозгласил «политику возвращения в Азию». Из-за северокорейской ракетно-ядерной неприятности активизируется военное сотрудничество США, южной Кореи и японии.

Замыслы размещения ПРО в Европе сворачиваются в пользу тихоокеанского региона. Власти Бирмы, где было очень сильно китайское влияние, последнее время переориентируются на Запад».

«У китайских политиков и многих граждан улучшается чувство, что их страну начинают окружать, и лишь на северном направлении все нормально», — пологает аналитик.

Единственный регион, где Китай и Россия выступают соперниками — Центральная Азия, но и тут, по словам Владимира Портякова, «смертельного конфликта заинтересованностей, в то время, когда стороны друг на друга наблюдают букой, нет, и не предвидится».

Налицо экономическая борьба: Китай деятельно инвестирует в Центральную Азию, а выстроенный им трубопровод лишил «Газпром» монополии на транзит туркменского газа.

Но в политическом и армейском замысле местные элиты ориентируютсяна Россию: как в силу культурных связей и общего прошлого, так и вследствие того что находят стиль китайского лидерства через чур твёрдым, и опасаются зависимости от Пекина.

«Политика умной мартышки»

Многие специалисты разделяют вывод, что сверхдержавами XXI столетия будут США и Китай. Наряду с этим одни считают, что России нужно будет выбрать, к кому примкнуть в качестве младшего партнера, другие уверены, что при умелом маневрировании возможно неизвестно продолжительно оставаться в позиции «третьей силы».

«Основная цель России — полная свобода и неограниченный суверенитет рук, о чем сообщено и в новой концепции внешней политики, представленной в феврале, — говорит Владимир Портяков. — Пологаю, что любое управление России будет склонно проводить независимый курс, даже в том случае, если это окажется связано с определенными издержками. Раз уж мы не стали ничьим младшим партнером в 1990-х годах, то сейчас как-нибудь обойдемся».

Согласно точки зрения Сергея Лузянина, рано сказать о Китае, как о сверхдержаве, равной Соединенным Штатам. Речь заходит не о новой биполярности, а о многополярном мире. Москва потому и сближается с Пекином, что пока не видит в нем потенциального мирового гегемона, считает ученый.

«В случае если же дойдет до этого, то самым верным для России будет взять на вооружение китайскую притчу о умной мартышке, которая сидит на горе и следит за схваткой двух тигров», — говорит он.

Артем Кречетников

Случайная запись:

Ross Lovegrove: The power and beauty of organic design


Статьи по теме:

Метки: